Не дыши!

Вы спросите, как можно получить переохлаждение в воде с температурой 85 градусов[24]? Это же вполне себе такая хорошая расслабляющая ванна. Возможно, но в реальности все не столь просто. Представьте: вы приготовили себе ванну, при этом вы не истощены и ничего не делаете. Сидя в ванне, вы разгадываете кроссворд и, скорее всего, повышаете температуру примерно до 102 градусов, как в джакузи. Вы продолжаете нежиться в теплой воде еще 10 минут, пока она не охладится до 98 градусов. Разница всего в 4–5 градусов. Но вам становится неприятно от холода, окутывающего ваше тело. Вы отбрасываете кроссворд и беретесь за кран, собираясь добавить еще тепла. В противном случае, если вы не пустите горячую воду, вы будете мерзнуть, пока не дойдете до крайности и не начнете дрожать. Чтобы вы чувствовали себя комфортно, даже бездельничая в ванне, температура воды должна превышать температуру вашего тела.

А теперь представьте, каково находиться в такой воде на протяжении двух суток. Спустя 30 часов ваш мозг отключится полностью, а тело израсходует больше, чем вы сможете восполнить. Поверьте мне, даже при 85 градусах вы превратитесь в ледышку.

Я обнаружила, что больше всего замерзаю и теряю вес во время остановок. То есть во время активного плавания скорость метаболизма спасает меня от переохлаждения. Мы думаем, как сделать перерывы максимально короткими.

Во время тренировок 1978 года мы делали основной акцент на сохранении тепла и сокращении вынужденных остановок. Каждую ночь мне давали горячий шоколадный напиток, насыщенный электролитами. При непрерывном движении становится легче избежать переохлаждения. И когда внутри всего организма теплеет, все выглядит гораздо терпимее.

В воде ниже температуры тела я нахожусь практически без одежды. Спортивные правила не позволяют носить костюм из неопрена или других согревающих материалов. Неопрен, на самом деле, – большой помощник для пловца. Мое тело постоянно находится в горизонтальном положении, и это затрудняет поступление питательных веществ в кровоток, которое должно напитать мои мышцы. Организм так и не получает энергии: она рассасывается вне пищеварительной системы. Так мне было нужно около 700 калорий в час, при условии, что в организм попадет только половина от этого количества. После консультаций с диетологами NASA нам предоставили некоторые из их высококалорийных брикетированных пищевых продуктов. До того момента, как откроют рецепт полезной высококалорийной спортивной пищи, пройдут десятилетия. Мы же тогда придерживались общих знаний об энергетически полезных продуктах, таких как арахисовое масло, йогурт, бананы и мед. И мне требовалось много жидкости. После фруктовых напитков я чувствовала себя неважно. А горячий шоколадный напиток усмирял мой желудок. И вода, вода, вода…

Я проглочу какое-то количество соленой воды не по собственной воле. Если поднимутся волны, в худшем случае я буду глотать ее литрами. Мало того, я буду чувствовать истощение от постоянной волновой качки, сопротивляясь ей. Совсем же невыносимым заплыв делают движения потоков и течений.

До Кубинской экспедиции моим самым продолжительным заплывом являлось пересечение озера Онтарио в 1974 году: 18 часов 20 минут.

Как оказалось, это ничто по сравнению с кубинским испытанием на выносливость. Кроме того, те воды гораздо опаснее, чем пресное озеро, свободное от угрожающих человеческой жизни хищников.

Волны на большом озере быстренько могут сделать из вас отбивную. Но океан, по сравнению с ними, – это нечто иное, ведь там присутствуют не только волны, но и затягивающие вас на глубину водовороты.

В 1977-м, за год до Кубинского заплыва, я тренировалась восемь часов в день в нью-йоркских бассейнах. Затем я провела несколько месяцев на тренировках с элитной командой пловцов в Южной Калифорнии, выкладываясь на 100 %, чтобы оставаться на плаву и не засыпать в воде.

Зимой 1978-го я переехала в Майами с целью тренироваться в водах, где будет проходить мой марафон. Я проводила долгие часы, оттачивая свою способность к концентрации и укрепляя организм. В отеле Майами-Бич мне и моей помощнице Марджи великодушно позволили занять несколько комнат пентхауса под наш тренировочный лагерь. Кэндис при первой возможности прилетала к нам из Нью-Йорка. Тем не менее основное время мы с Марджи были вдвоем. Я думала, что нахожусь в отличной форме после восьми лет спринтерства и довольно трудных открытых заплывов. Но я также очень ясно понимала, что это плавание потребует от меня гораздо больших усилий.