Не единственная

А на самом деле все так просто: его тянет к ней, а она… она его любит и всей душой хочет быть с ним.

А теперь его не будет целый год. Все это время над ней так же будут смеяться. Она так и будет ненужной и бездетной. Да, может, она вообще тут умрет! А главное — целый год она не увидит его, это еще хуже смерти!

А если он вообще не вернется, вдруг подумалось Аньис. Сердце йокнуло и оборвалось… Она давно подозревала, что работа у господина Рональда куда опаснее, чем он показывает. Кто знает, где он пропадает, может быть, в местах, опасных даже для мага его уровня. А если он не вернется… Тогда вообще все потеряет смысл, и она завянет, так и не узнав его ласки, так и не побыв с ним…

Аньис крепко сжала пузырек в руке, и когда пришедшая Абба подала ей голубое пуари с глубоким вырезом на груди, сунула его в карман. Один раз в жизни совершить плохой поступок? Чтобы получить в итоге что-то хорошее? Да и не такой уж плохой… Ведь она чувствует, что его тянет к ней… От этого ей было сладко и восторженно. Она лишь поможет ему отпустить предрассудки, перестать усложнять. И целый год будет ждать его, как ждут с поля боя, одарив перед этим лаской.

Аньис сжала в кармане пресловутый пузырек. До боли в руке. Подкрасила губы под веселый щебет Аббы, рассказывавшей о своем поклоннике. И пошла в малую трапезную.

* * *

Конечно, она пришла раньше. Малая трапезная сильно отличалась от большой, пышущей великолепием и предназначенной для хозяйских приемов. И здесь Аньис нравилось намного больше. Сколько раз за эти два года она радостно спешила сюда, когда господин Рональд звал ее пообедать или поужинать.

Небольшой столик из дерева кио-карн, устеленный светло-голубой, подобранной Аньис скатертью, был накрыт на двоих. Хозяин любит, чтобы все было готово заранее, и во время обеда его никто не тревожил. Множество фруктов, любимых Аньис, в центре закрытое блюдо с рыбным кушаньем, популярным в высших слоях Альбене. Две тарелки с овощным супом «венье» с маленькими крышечками. Аньис открыла ту, что была с его стороны…

Еще несколько мгновений она колебалась. Смотри на свои мотивы, всплыли вдруг в голове слова господина Рональда, сказанные ей давным-давно… Но она просто не могла сейчас разобраться в себе.

Что двигало ее дрожащими руками, когда она опрокинула пузырек в дымящийся суп с той стороны, где обычно сидел господин Рональд? Отчаяние, вызревшее на стыде, позоре, издевках глупых девчонок; на безответной юношеской любви и внезапном взаимном влечении, разбившемся о предстоящую разлуку…

Она просто должна была сделать что-то, что повернет, изменит невыносимую ситуацию. Пусть необдуманное, пусть глупое, пусть опасное… Может быть, последний детский посыл, желание топнуть ногой, чтобы получить, что хотелось… Она и топнула. Не могла не топнуть. Правда подумала, что если придется расплата, то отвечать ей. Но к этому она готова. Если ничего не выйдет, если господин Рональд поймает ее и разгневается — ей все равно уже нечего терять.

Она едва успела вернуть крышку на место, обойти стол и сесть, ожидая господина, как дверь открылась, и он вошел в трапезную. Тоже переодетый после верховой езды.

Доброжелательно улыбнулся ей и устроился напротив. Сердце бешено колотилось. Она ведь не знала точно, что произойдет…

Он рассказывал ей еще что-то о телебести, когда открывал крышку, когда со знанием дела вдохнул аромат… Потом взял ложку и попробовал суп. Она же была, как во сне, происходящее начало казаться нереальным.

— Венье сегодня необыкновенно ароматный, — улыбнулся он, подняв взгляд на Аньис. — Похоже, Тиарна решила модифицировать рецепт…

Съел еще одну ложку. И тут все изменилось.

Его взгляд застыл, и черные глаза словно залило маслом. Он резко оттолкнул тарелку с супом, и горячая ароматная жидкость пролилась на пол. В лице читалось нечто не передаваемое, то ли злость, то ли что-то намного глубже и больше.

Рывком он вскочил на ноги и в два шага оказался у окна. Открыл его, уперся руками в подоконник и глубоко дыша смотрел на улицу. Аньис замерла, боясь что-либо сказать, как-то вообще проявить свое присутствие сейчас. По ее представлениям, все должно было происходить не так…

Атмосфера вокруг него стала гуще, чем когда либо, Аньис казалось, она ее душит. Волны, подобные той, что она почувствовала, сидя перед ним на коне, расходились по комнате, но были намного глубже, сногсшибательнее. От них у нее кружилась голова, и тело охватывала тягучая истома. Но Аньис знала, что что-то не то, нельзя поддаваться этому ощущению. Потому что в густой атмосфере ощущалось еще нечто, и это было страшно…

Так прошло несколько минут, показавшихся ей вечностью. Потом атмосфера стала легче, и Аньис инстинктивно выдохнула. Теперь ее мелко колотило от предчувствия, что сейчас случится что-то нехорошее. Господин Рональд обернулся к ней и встал, облокотившись спиной о подоконник. В черных глазах больше не было масла, было только сожаление, что ли… И нейтральное спокойствие.