(Не) её мужчина

– Вот он – мой отец, – с гордостью сказала Аня, отворяя калитку на его могилу.

Андрей оперся о кованую оградку и, не говоря ни слова, уставился на памятник.

Банки с лилиями, которую Аня видела на могиле прошлый раз, уже не было. В груди затрепетало: кто-то совсем недавно навещал папу. Как жаль, что они разминулись.

Аня присела на корточки и, достав из сумки письмо и скотч, стала клеить свое послание на только что купленный кувшин.

– Нормально? – она оглянулась на Андрея. – Видно с тропинки?

Он кивнул. Аня наполнила кувшин водой и водрузила его у памятника. Затем показала отцу, приветливо улыбающемуся ей с черно-белой фотографии, принесенный букет:

– Это тебе. Я же обещала, что в следующий раз привезу цветы.

Она воткнула ромашки в кувшин и отошла на пару шагов, чтобы полюбоваться делом своих рук и оценить заметность послания.

– Что вы забыли на могиле моего сына? – хрипло и зло заорали откуда-то слева.

Аня вздрогнула и обернулась. К могиле отца буквально летела худющая, закутанная во все черное старуха с перекошенным от гнева лицом.

– А ну пошли отсюда, твари, пока я вам руки не повыдергивала!

Аня шагнула за калитку и замерла. Поравнявшись с ней, старуха занесла руку, чтобы отвесить ей оплеуху и вдруг отшатнулась:

– Ты? Ты же умерла.

Испугавшись, что старуха упадет в обморок, Аня схватила ее за плечи и слегка потрясла:

– Бабушка, успокойтесь! Вы меня, наверное, с Анаит спутали. Я не она.

Женщина стряхнула с себя ее руки и повалилась на оградку:

– Кто ты?

– А вы кто? – Аня показала на фотографию отца. – Его мать?

Старуха одернула черный платок и кивнула. Аня постаралась приветливо улыбнуться:

– Значит, я ваша внучка.

С неприкрытым отвращением женщина оглядела ее с ног до головы, а потом засмеялась противным, скрипучим смехом. В нем было что-то жуткое и нездоровое. К тому же смех этот быстро перешел в кашель.

– Выпейте воды, – Аня протянула бабушке бутылку, которую купила для цветов.

Пожилая женщина осушила ее быстрыми судорожными глотками.

– Я дочь Анаит и Сергея, – Аня не сводила со старухи глаз (чем дольше она смотрела на морщинистое лицо, тем больше находила в нем сходства с фото на памятнике). – После смерти моего отца мама инсценировала несчастный случай, чтобы все думали, будто она утонула. А сама уехала в другой город.

Старуха отерла губы рукавом растянутой черной кофты.

– В то, что ты дочь этой вертихвостки Анаит, я верю, – процедила она. – Уж больно ты на нее похожа. Но к моему сыну ты не имеешь никакого отношения. У Сергея не было детей.

– Не было до того, как его убили, – согласилась Аня. – Мама родила меня через семь месяцев после его смерти. И я знаю, почему она не говорила вам, что беременна. Вы ее недолюбливали, а она не хотела навязываться.

– Ну-ну, – оскалилась старуха. – Очень ладная сказочка! Только зачем ты мне ее рассказываешь? Из-за наследства, что ли? Думаешь, я куплюсь на твою слезную историю и перепишу на тебя дом? Не на ту напала. Я уже ученая.

Аня нахмурилась.

– Не нужен мне ваш дом. Мне от вас вообще ничего не нужно.

– Ну так и проваливай, – старуха махнула узловатой ладонью куда-то в сторону. – Нечего тут топтаться. И веник свой дешевый забери, – она проворно юркнула к памятнику, выхватила из кувшина ромашки и швырнула в Аню.

У той затряслись губы.

– Да как вы смеете!

Андрей бросился собирать разбросанные по земле цветы:

– Аня, не стоит с ней связываться: она старый, больной человек.

– Пошла вон отсюда! – заорала старуха, вцепившись в прутья оградки так крепко, что костяшки побелели. – И скажи своей дурехе-матери, чтобы больше тебя не подсылала!

– Не скажу! – рявкнула Аня, ощущая, что глаза затуманивают слезы. – Моя мама умерла. А я имею полное право приходить на могилу моего отца и приносить ему цветы! Нравится вам это или нет.

Андрей неуклюже сунул ей в руки подобранный букет и, обхватив за плечи, попытался увести от могилы:

– Аня, милая, пойдем. Не связывайся с ненормальной.

Она сердито отпихнула его в сторону и вернулась к ограде:

– Я никуда не пойду! Я дождусь, когда эта ведьма отчалит в свою бесценную избушку на курьих ножках и оставлю папе цветы.

Старуха криво усмехнулась и, сложив руки на груди, укорила:

– Ты такая же хамка, как и твоя мать!

– Нет, это ваша наследственность, – огрызнулась Аня.

– Если надо, я буду жить на могиле, но тебя к ней не подпущу, – глаза пожилой женщины вспыхнули полубезумным энтузиазмом. – Никто из вашей проклятой семейки Дагдалян не ступит на землю, в которой похоронен мой сын.

Заморосил дождь, как слезы, заструился по их щекам. Тело Ани заполнила какая-то дикая усталость, даже ноги подогнулись.

– Откуда столько ненависти? – спросила она еле слышно.

– Если бы не Анаит, мой сын был бы жив.

– Господи, почему вы так решили?

– Почему я так решила? Ты спрашиваешь меня, почему я так решила? – Лицо старухи превратилось в страшную маску, а голос перешел в истошный визг. – Потому что именно Дагдаляны убили моего сына. Зарезали, как собаку. Бросили в кустах истекать кровью.

Аня побледнела.

– Это не правда!