Не ешь груши! (СИ)

— Много дождей назад, — не обращая на неё внимания, начал охотник, — в Телук Нага пришли отвратительные Пуруны на воздушных лодках. Они уничтожали лес, животных, выпивали реки, мужчин и женщин без разбора уводили в плен, и никто после не видел несчастных. Тогда появился великий шаман Док-Тай со своим Сверкающим Жезлом. Ростом он был выше пальмы, а глаза его сияли, подобно луне. Он изгнал Пурунов, отрезал их головы и в виде валунов разбросал в устье реки Барито...

— Что?! — возмутился Доктор.

— Так рассказывали нам старейшины...

— Врут они, ваши старейшины! Никаких голов никто не резал.

— Не говори так, а то Док-Тай придёт и покарает тебя своим жезлом! Я сам видел эти камни — круглые, как черепа.

Тут прямо на развалившегося Расни плюхнулся шар, охотник едва успел отбить его ножом и спрятаться за стену фонтана. Раздался дружный девчачий смех.

Только Доктор не смеялся.

— Смотрите, все животные снова переходят в защитную форму! Они очень, очень напуганы.

Чпок! Чпок! Мирно скакавшие на границе света рыбы одна за другой превращались в шары, издавая шлёпающий звук. Лезвия метались, отсверкивая сталью, всё ближе и ближе.

Глава 4.

Чпок! Чпок-чпок-чпок-чпок!

— Сколько их там? Миллионы? — Инга дышала быстро-быстро, закрывая собой раненую. Ужас снова подступил к горлу.

— Их надо успокоить, иначе они нас запросто сметут, — рассуждал Доктор, как на лекции по сельскому хозяйству. — Чем же можно победить страх стольких существ?

Раздалось покашливание. Без разрешения севшая Шелли протягивала керамическую «домру»:

— Вот, я починила струны и сделала шнур, только играть не умею, может, вы?

— Точно! Молодец, девочка. Музыка — то, что надо.

Он передал Инге включённую отвёртку, показал, куда жать. Повесил на шею инструмент, как гитару, взял один аккорд, другой. Поморщился, крутанул колки — и мелодия полилась, бойкая, завораживающая.

Чпок-чпок-чпок. Чпок.

В круге света прыгуны всё меньше превращались в шары, но из-за домов продолжали вылетать новые.

Меранавана, держа костёр в поле зрения, принялась натягивать челноком нити между стеной фонтана и разломившейся плитой. Закончив, села рядом и провела по ним пальцами, как по арфе, выдавая высокие ноты, с которыми музыка зазвучала сильнее, объёмнее.

Животные заметно успокоились, лезвия почти не сверкали.

Чего Инга никак не ожидала — что Расни тоже окажется близок к искусству. Насадив на свою трубку мундштук, Красный Кот приложил его к губам и начал извлекать довольно мелодичные низкие звуки, даже иногда попадая в такт.

Сама Инга отстукивала ритм на половинке большого разбитого кувшина.

Прыгунчики таращили на играющих свои глаза-бусинки, они не решались приближаться к костру. Похоже, музыка действовала и на тех, кто скрывался в ночи — больше шары не вылетали.

Сейчас, когда Инга вливалась в такт общей мелодии, её боковому зрению наконец-то удалось зафиксировать положение Доктора. Хотя ноги его прочно упёрлись в песок, вечно смазанная тень по-прежнему не стояла на месте; но теперь она хоть стала предсказуемой. Это как движение танцора в танго — можно угадать, где он окажется секундой позже, и синхронно шагнуть. То есть посмотреть.

Шелли подёргала за перо на повязке Расни:

— Слушай, а в твоей легенде... Что значит «луна»?

Меранавана решила блеснуть эрудицией:

— Вокруг далёких планет летают спутники, такие маленькие планетки, которые толкутся рядом, как дети возле учителя, и светят ночью. У Валладарина было три луны. У нашей Неклиды их нет.

— У вас тут и звёзд нет! — Инга задрала голову. — Небо чистое, а видно только блеклые сгустки, вроде пятен от молока на погасшем мониторе.

— Отдалённые скопления галактик, — отметил Доктор. — Ваша звезда миллиарды лет назад оторвалась от остальных и теперь летит одна в межгалактическом пространстве, за пределами видимой с Земли Вселенной. Её не защищает ни свет соседних звёзд, ни их общее гравитационное поле, а отбившийся от стада оленёнок — отличная добыча для волков, которые таятся в темноте.

В темноте таятся непонятные волки, а здесь обнимает ласковым теплом костёр, и кажется, что эту разношёрстную компанию уже лет триста знаешь...

Инга поразилась, насколько ей легко и спокойно в обществе инопланетян. Она, вообще-то, не любила близко сходиться с людьми — зачем кому-то доказывать, что ты не «блондинка»?

Она и сама себя часто так обзывала за отдельные вещи. Забыла собранные работы в аудитории. Блондинка? Блондинка. Не заполнила заявление на отпускные, которое под нос совали. Ушла в маминых туфлях... Ну и блондинка же!

Хотя, настоящие блондинки тусуются в интернете, а Инга этого терпеть не могла. Как-то целую неделю провела в Инстаграме, стоит вспомнить — каждый раз под рёбрами сосёт от сознания, сколько времени потрачено зря; вместо того, чтобы три статьи написать, прочитать кучу книг — лайк-лайк-лайк-лайк чужие отпуска, чужую любовь... Не-ет, никогда больше никаких социальных сетей. Игры, забавные видео тоже прошли мимо неё: компьютер должен быть инструментом для работы, и пусть большего о себе не воображает.