Не ешь груши! (СИ)

Кажется — или капитан вдруг похудел? Он пробурчал (ну вот как у них получается бурчать — свистя? Похоже, неведомый организм интонацию тоже переводит):

— Прыгун, не моё дело разбираться в колдунах. Пошли до князя!

Глава 5.

Придётся идти «до князя»; когда столько вооружённых мужчин просят — сложно отказать.

Раненая Шелли не смогла передвигаться сама, её несли двое воинов на носилках из копий. Их куртки и штаны были сваляны из плотной паутины, за спинами болтались арбалеты, а у пояса висели ножны; пластины кирас тоже, скорее всего, паутинные. Запах от арахнойцев шёл какой-то химический, вроде сургуча.

Доктор наклонился, погладил разбитую колонну, растёр на запястье пыль.

— Мрамор выщерблен, как от кислотного дождя, кажется, его что-то разъедает — вот только никаких следов кислоты. И каменные постройки в таком состоянии, словно прошли тысячелетия; однако я в этом очень сомневаюсь. Вы знаете, когда был построен город? — спросил он у ближайшего солдата.

Тот испуганно взглянул на иноземца и отвернулся.

Путники прошли мимо величественного собора с провалившимся куполом. Архитектура чем-то напоминала земную времён Возрождения, но здесь, похоже, слишком любили скреплять камни верёвками, которые уже истлели. Теперь ажурные подвесные балкончики, перекидные мосты и разная лепнина валялись под ногами и мешали пробираться по улице.

Сзади подбежал Расни, посмотрел исподлобья на Меранавану, потом на носилки. Он свирепо прошипел:

— Кто связал мне все стрелы в колчане? Ты или ты?!

Девочки дружно показали на Ингу.

— Это не я! — возмутилась она.

— Чёрт, заметил! — пробормотал Доктор.

«Хорошо, что Расни не начал стрелять первым», — подумала Инга, шагая рядом с носилками. Мальчишку за серьёзную опасность арахнойцы не посчитали и даже не потрудились отобрать оружие.

Галлифреец старался разговорить молчаливого капитана, однако тот неохотно шёл на контакт. Попытка номер двадцать пять:

— Скажите, как вы здесь выживаете? Ночью ничего не беспокоит? Думаю, это ваши люди унесли из города дерево и всё, что только способно гореть?

— Да, — просвистел толстяк.

— А ты не можешь выдавать побольше информации?

— Не уполномочен.

Как в министерский кабинет стучаться: ответ через месяц и ни о чём. Но, когда Инга с мамой выбивали аттестат, они обошли порядочно чиновников — опыт общения был.

— Надо что-нибудь подарить в знак наших добрых намерений. — Она вздохнула и достала найденные часы. — Бери, коррупционер.

— Чего? — не понял капитан, рассматривая золотой корпус.

— Я ласково, — поправилась она. — Название такое уважительное для тех, кто наделён властью.

Начальник раздулся от важности — не фигурально выражаясь, а на самом деле стал толще раза в два! Даже шнуры на груди затрещали; торчащий из прорези в шлеме терракотовый гребень как будто покраснел. Капитан представился таким длинным и шепелявым именем, что всякие там «Виссарионы Евстахиевичи» отдыхают, и принялся рассказывать.

— В первый год, когда наступила беда, отец нынешнего князя, Шулбурудах Ниирзиз Бехх-Маарунзс, собрал таёжные племена Северян, нашёл переправу через Восточные горы и вывел народ в Равнинные Земли. Там некогда был цветущий край, покрытый лесами и садами: богатые города, высокие башни. Но деревья засохли и развалились, реки оказались отравлены, стоило днём взойти посевам, наутро они исчезали. Когда пришёл Шулбурудах, люди дрались за остатки еды, не зная, переживут ли ночь.

Капитан выставил трубочку-рот и посмотрел на Ингу. Только сейчас она заметила, что левого глаза у воина нет, а между носом и щекой натянута паутина: заплатка точь-в-точь под цвет кожи и с рельефным рисунком дополняла утраченное.

— Кипели великие битвы. Самые благоразумные из равнинных жителей присоединились к северянам. Князь вёл своих к морю, и каждый ночлег приходилось отбивать у тех, кто попадался на пути. Многим не хватало места в подвалах или катакомбах, жгли костры, однако добывать для них дерево становилось всё сложнее, откапывали из земли корни и гнилушки. От моря беглецов отделял Мокрый Хребет. Вы знаете, что над его вершинами никогда не прекращается дождь?

— Красиво, наверное! — невпопад откликнулась Инга.

— Скользко, прыгун! Кони не смогли пройти. При переходе многие умерли, в том числе и Шулбурудах Ниирзиз-старший. Его сын Бези-Наадрзс ещё не достиг тогда семнадцати лет, но стал князем и спустился сюда, к торговому городу Лаонгбалид. Строения находились в таком состоянии, как вы видите, жителей здесь осталось с пару десятков, почти все погибли под завалами или ночью. Люди добывали пищу из моря, ютились в пещерах, в остатках домов. Это было опасно — камни стали коварны, и норовят придавить тех, кто ищет у них защиты. Многие обрели вечные дома, доверившись камням.

Рассказчик опустил свой поблекший гребень, кого-то вспоминая.

— Князю было меньше семнадцати? — удивился Доктор. — А тебе сколько?

— Скоро сорок девять. Но я на поясах любого юнца перетягаю.

— Значит, Шелли и по-земному около семи? — догадалась Инга. — Совсем малышка, а какая ловкая!

— Несчастный ребёнок, надо же такой уродиться, без рук, — просвистел капитан.