Не гадайте на любовь

— Не так уж много. Она сама никогда ничего о себе не рассказывала, но кое-какие подробности ее семейной жизни все-таки к нам просочились. К одной из наших постоялиц приходила приятельница, которая жила в одном доме с Анисимовой. Так вот, она сказала, что года четыре назад Валерия Николаевна выгнала мужа, узнав, что он ей изменяет с молодой незамужней женщиной из соседнего подъезда. Как ни странно, но Анисимов ушел не к соседке, а к своей матери. А через год он умер. То ли спился с горя, то ли какая-то болезнь свела его так быстро в могилу. Точной причины его смерти та женщина не знала. Зато она была в курсе, что дочь Анисимовой, Ксюша, считала мать виноватой в смерти отца. Стены в том доме тонкие, так что слышно все, о чем соседи разговаривают. Вот она и слышала, что Ксюша бросала матери те обвинения. Как только ей исполнилось восемнадцать, она уехала из Горовска. Валерия Николаевна говорила соседям, что ее дочка учится в Москве, только Ксения ни на одни каникулы к ней не приезжала. Похоже, обида на мать глубоко засела в ее душе… Я вчера вечером ждала Анисимову около ее дома, но так и не дождалась. Мне сказали, что она куда-то переехала.

— Я в курсе. Через полтора месяца после пожара она купила себе трехэтажный коттедж в пригороде Горовска.

— Это зачем же ей одной такие хоромы? — удивилась Тищенко.

— Для некоторых излишек — вещь крайне необходимая, — философствовала я. — А может, Валерия Николаевна надеется, что дочь к ней вернется, забыв все обиды.

Лидия о чем-то задумалась. Я не стала отвлекать ее своими вопросами. Минуты через две она заговорила:

— Купила дом… Так вот, значит, почему она отказалась от своих слов. У нее, похоже, денег не осталось, все в коттедж вбухала.

— Так Анисимова обещала вам деньги? — уточнила я.

— После пожара Валерия Николаевна в присутствии Нефедова спросила меня, понимаю ли я, что мне надо держать язык за зубами. Я кивнула. Она протянула мне сверток с деньгами, но я отказалась. Они мне были ой как нужны на операцию для Виталика, но я посчитала кощунственным брать те деньги. Это все равно ведь что танцевать на костях. — Лида закрыла лицо руками. Не отнимая их, она проговорила: — Пожар вечным ужасом останется в моей душе. Мне никогда не избавиться от этого кошмара. По ночам я вижу перекошенные от страха лица наших стариков. Я слышу предсмертный крик Анны Петровны, нашей санитарки… Она еще совсем не старой была… Мне нет прощения. Я знаю. Но мой сын, он ни в чем не виноват. Если ему не сделать операцию в самое ближайшее время, то потом будет уже поздно…

— Лидия Михайловна, я обещала дать вам деньги на операцию сына, и я дам их. Какая сумма вам необходима? — поинтересовалась я.

— Раньше такие операции делали только за границей, точнее, я думала, что у нас их не делают. Но один врач из больницы, где я сейчас работаю, узнал о моей проблеме, навел справки и нашел российскую клинику, в которой могут помочь моему сыну. Мы послали туда выписку из медицинской карты Виталика, копии его снимков, результаты последних анализов, и нас поставили на очередь. А вчера оттуда позвонили и сказали, что готовы принять Виталика уже через неделю. Несмотря на то что стоимость лечения у нас меньше, чем в Германии или Израиле, мне все равно не хватает половины суммы, — Тищенко озвучила цифру. — Когда я отказалась от денег, Валерия Николаевна сказала, если я вдруг передумаю, то могу к ней обратиться за своей долей. Полгода назад я была уверена, что ни за что и никогда не сделаю этого. Но теперь, когда появился реальный шанс спасти сына, я поняла, что готова пойти на все, даже унизиться до просьбы… Анисимова мне сегодня отказала, не сдержав своего слова. Так что я тоже имею полное право его не сдержать…

— Вот, — я достала из кошелька практически все его содержимое. Пересчитав купюры, я поняла, что это чуть больше половины требуемой суммы. — Возьмите пока это. У меня с собой больше нет. Но завтра, обещаю, я подвезу вам оставшуюся часть в любое удобное для вас место…

— Завтра, — горько усмехнулась Тищенко. — Я много раз слышала это слово… Для меня «завтра» все равно, что никогда.

— Вы не поняли, я не пытаюсь вас кинуть. Раз пообещала решить вашу проблему в обмен на интересующую меня информацию, значит, решу. Просто у меня с собой нет больше наличных. — Я положила Лидии на колени пачку крупных купюр.

— Неужели то, что я вам сейчас рассказала, этого стоит?

— Не стоит, — честно призналась я. — Но когда речь идет о здоровье ребенка, торг неуместен. Так куда мне завтра подвезти вам деньги?

— Если не трудно, то во вторую градскую больницу, в хирургическое отделение.

— Договорились.

— Спасибо. — Лида убрала деньги в свою потрепанную сумочку, открыла дверцу и, прежде чем выйти, спросила: — Как вас зовут?

— Это неважно.

— Я поставлю свечку за ваше здоровье.

— Полина, — ответила я.

— Спасибо вам, Полина. Вы позволите дать вам один совет?

— Давайте, — как-то машинально ответила я.