Не гадайте на любовь

— Вы мне сказали, что вас кто-то нанял, чтобы наказать тех, кто виноват в смерти стариков… Вы добрая девушка, а взялись за недоброе дело. Откажитесь от насилия. Не гневите Бога.

— Я взялась за это, чтобы остановить распространение зла. Вы, Лидия, остановились сами, чего нельзя сказать о Нефедове, Анисимовой…

— Вы думаете, что они продолжают испытывать лекарства на других людях? Неужели на пациентах этого реабилитационного центра?

— Я этого не говорила.

— До свидания! — Тищенко вылезла из моей машины и пошла к автобусной остановке.

Подумать только, эта женщина, которая могла бы оказаться за решеткой, если бы правоохранительные органы заинтересовались, почему в доме престарелых один за другим стали умирать постояльцы, пыталась дать мне совет! А ведь она задела какую-то струну в моей душе! Я смотрела ей вслед и спрашивала себя, имею ли я моральное право заниматься тем, чем занимаюсь. Может, стоило остановиться сразу, как только я наказала убийцу моих родителей? Но тогда мой родной город не избавился бы от многих негодяев… Анисимова и Нефедов виноваты в смерти тринадцати человек, но они продолжают, как ни в чем не бывало, ходить по нашим улицам. Кто призовет их к ответу, если не я?

Я завела двигатель и поехала домой.

* * *

— Полетт, где это ты целыми днями пропадаешь? — спросил Ариша, выйдя из гостиной, выполненной в стиле рококо.

— Работаю, дедуля, работаю, — ответила я, поднимаясь по лестнице на второй этаж.

— Между прочим, можно работать, не выходя из дома! — крикнул Ариша мне вслед.

— В Интернете, что ли? — усмехнулась я, оглянувшись.

— А вот и нет! Я сегодня не выходил за пределы нашего участка, но кое-что разузнал, — заинтриговал меня дед.

— Так, — я наклонилась вниз с верхней площадки лестницы, — а ну давай, колись, что это ты тут разведал в мое отсутствие?

— Меняю информацию на ужин, — стал торговаться Ариша, пребывающий во фривольном расположении духа.

— Какие все корыстные! Ладно, сейчас что-нибудь по-быстрому приготовлю…

— По-быстрому, — разочарованно произнес дед. — Кулинария — это искусство, и оно не терпит суеты.

— Дедуля, не ворчи. Если хочешь каждый день не просто заряжаться калориями, а вкушать произведения кулинарного искусства, то найми дипломированную кухарку.

Откровенно говоря, кухню я забросила. Надо бы побаловать деда, да и себя, какими-нибудь вкусностями. Переодевшись, я спустилась в столовую, заглянула в холодильник, но ничего, кроме замороженной овощной смеси, там не нашла. Ладно, пир устрою чуть позже, а пока и этот полуфабрикат сгодится. Дедуля не стал привередничать, посчитав, что нравоучений на сегодня уже достаточно. Он был очень деликатным человеком. Мне даже не потребовалось ему напоминать о том, что в обмен на ужин он собирался поделиться со мной какой-то информацией.

Откинувшись на спинку стула, Ариша начал вещать:

— Сегодня днем я вышел в палисадник подышать свежим воздухом, подошел к калитке, а тут как раз Ромашкину привезли откуда-то. Машина такая интересная была, специально приспособленная для того, чтобы перевозить людей в инвалидных креслах. Надо сказать, поездка ничуть не утомила Александру Владимировну. Она была бодра, весела. И мне даже показалось, счастлива. Я просто не мог удержаться от комплиментов в ее адрес. Шура приняла их с благодарностью и рассказала, что в ее жизни произошли большие изменения. Она вновь почувствовала себя кому-то нужной. Сегодня она давала первые уроки игры на пианино людям с ограниченными возможностями, таким же, как и она сама. Рассказав мне о своих учениках, самому молодому из которых — двадцать пять, а самому зрелому — шестьдесят два, Ромашкина переметнулась на Анисимову. Если бы я не знал, что представляет собой эта женщина, то подумал бы, что это ангел во плоти. Уж такая она, по мнению нашей ближайшей соседки, добрая, заботливая, чуткая! Меня, прости, Полетт, чуть не стошнило, когда я слушал Шурины дифирамбы в адрес той душегубки. И ведь осмелься я ей возразить, она бы мне не поверила.

— Да, Ариша, Анисимова умеет находить подход к людям. — Я рассказала о том, как директриса дома престарелых поставила медсестру Тищенко в зависимое положение, дабы та не смогла отказаться делать старикам опасные уколы.

— Боюсь, что она и Александру Аркадьевну собирается использовать в своей игре. Бедная женщина! Представляю, как тяжело ей будет осознавать, что ее «благодетельница» на самом деле не та, за кого себя выдает. Ромашкина сейчас чувствует себя на подъеме душевных и физических сил. Что с ней будет, когда она лишится своих иллюзий?