Не герой

Вокруг Чехова — Чехов М. П. Вокруг Чехова. Встречи и впечатления, изд. 4-е. М., 1964.

Лейкин — Николай Александрович Лейкин в его воспоминаниях и переписке. Спб., 1907.

ЛН — Чехов. Литературное наследство, т. 68. М., 1960.

Письма Ал. Чехова — Письма А. П. Чехову его брата Александра Чехова. Подготовка текста писем к печати, вступит. статья и коммент. И. С. Ежова. М., 1939 (Всес. б-ка им. В. И. Ленина).

Чехов в воспоминаниях — А. П. Чехов в воспоминаниях современников. М., 1947.

Игнатий Николаевич Потапенко

(1856–1929)

Потапенко выступил в литературе одновременно с Чеховым, в начале 80-х годов, но ни критика, ни читатели не обратили тогда внимания на его рассказы «из жизни южнорусского села». Первая его встреча с Чеховым была случайной и бессодержательной. «Я жил тогда в Одессе, — вспоминал впоследствии Потапенко, — писал в местных газетах, служил в городской управе… Моя прикосновенность к литературе была самая скромная: несколько повестушек, не остановивших на себе ничьего внимания. [9] По всей вероятности, он и сам был удивлен незначительностью и ненужностью этой встречи» (Потапенко И. Н. Несколько лет с А. П. Чеховым. — Чехов в воспоминаниях, с. 234). У Чехова же от первого знакомства осталось неблагоприятное впечатление: «сама скука», «бог скуки» — так он еще несколько лет спустя будет характеризовать Потапенко.

Сюжеты произведений Потапенко первых лет его творчества легко подразделить в соответствии с различными этапами биографии писателя. Это прежде всего жизнь украинского села и сельского духовенства (Потапенко родился на Херсонщине в семье сельского священника); герои многих произведений так или иначе связаны с бурсой, юридическим факультетом, с консерваторией (в этих учебных заведениях учился писатель); наконец, многие сюжеты взяты из жизни петербургских литераторов, журналистов (среда, в которой он окончательно обосновался с конца 80-х годов).

Успех, и сразу большой, пришел к Потапенко в 1889–1891 годах, когда были опубликованы его повести и романы «Секретарь его превосходительства», «Здравые понятия» и особенно «На действительной службе» и «Не герой»; вскоре самый популярный издатель-демократ Ф. Ф. Павленков, идя навстречу читательскому интересу, начал выпускать 11-томное собрание рассказов и повестей Потапенко.

Его имя в начале 90-х годов завоевывает чрезвычайную популярность в интеллигентной и полуинтеллигентной среде. Об этой популярности свидетельствует разговор, переданный В. Бурениным: «Дело происходит в одном из отдаленных городов на юге. Барышня говорит местному «интеллигенту», что она прочитала два романа: «Доктора Паскаля» и «Космополитов». «Это, конечно, Потап_е_нки? — уверенно спрашивает местный интеллигент. Заметить прошу: не Пот_а_пенки, а Потап_е_нки — нынешние интеллигенты иначе не выговаривают фамилию своего любимого писателя» («Новое время», 1894, № 6635; цит. по: П 5, 558). Так в гоголевские времена в российской провинции судили об авторстве «Роберта-Дьявола» и о сочинениях «господина Загоскина»…

На рубеже 80-90-х годов некоторым критикам казалось, что наступающее десятилетие в русской литературе пройдет под знаком Потапенко, этого «кумира 90-х годов». Но в анализе творчества Потапенко мнения критиков разошлись.

А. Скабичевский, считая Потапенко «весьма недюжинным талантом, к сожалению, только мало себя сознающим», назвал главной особенностью его произведений «чрезвычайно ясный и бодрый взгляд на жизнь и людей [10]; совершенное отсутствие того мрачно-унылого, разъедающего скептицизма, каким преисполнена современная беллетристика» (Скабичевский А. Не понимающий себя талант, с. 2). Н. Михайловский писал, что Потапенко («несомненно, писатель талантливый») во всех произведениях интересуется только процессом достижения героями своих целей; какова же нравственная ценность этих целей, писателю будто бы нет никакого дела; в подтверждение этою Михайловский отождествлял взгляды Потапенко со взглядами ловкого дельца, главного героя его романа «Здравые понятия» (Михайловский Н. О г. Потапенке, стлб. 877–888). М. Протопопов, найдя в произведениях Потапенко более определенную идею, а именно «идею терпеливого и неустанного труда», все же, вслед за Михайловским и повторяя его интерпретаторский прием, приписал Потапенко нравственную неразборчивость. Протопопову же принадлежит ставшее известным противопоставление: «Гаршин, Новодворский и г. Чехов — это, скажем, дорогие груши, сильно попорченные червоточиной (червяком сомненья и разуменья), а г. Потапенко — это зеленый, свежий огурец-крепышок, без малейшего пятнышка» (Протопопов М. Бодрый талант, с. 181–182). Наконец, Г. Новополин главным у Потапенко считал апологию культурнических «малых дел» и их героя, среднего человека «со всей легкостью его умственного багажа и неизменными спутниками — узостью и самоуверенностью» (Новополин Г. В сумерках литературы и жизни, с. 141).