Не герой

Нет, лучше чугункой, чем на этаком деревенском такси. Оно ведь до Нижнего две седмицы ползти будет. Попрощавшись с дедом, Василий зашагал вдоль берега. Погодка радовала. Солнечно, с реки веет прохладой. Благодать. За три сотни шагов от причалов молодой человек нашел подходящую корягу, бросил наземь вещевой мешок, расстегнул куртку и сел. Хорошо здесь. Тихо, мирно, стрекозы кружат, в камышах рыба плещется. На реке рыбацкие струги виднеются. Приятно вот так сидеть, ни о чем не думать, наслаждаться тишиной…

– О чем задумался, детина? – прозвучал знакомый насмешливый голос.

Из воды в десятке шагов от берега высовывалась шипастая уродливая голова Ящера.

– О смысле бытия, – не остался в долгу Василий.

– Битие определяет сознание.

– Неверно: не битие, а бытие.

– Ошибаешься, именно битие. Вот ты сколько шишек наколотил, пока в голове не прояснилось? Спаси-итель… – с издевкой протянул древний бог.

– Старо и не смешно. Зачем пожаловал?

– Да скучно мне в болотах куковать. Решил старого знакомого проведать, о жизни порасспросить.

– Как видишь, жизнь бьет ключом, да все больше по голове.

– Голова у тебя прочная, выдержит. Навоевался? Жизнь понюхал? Пороху попробовал?

– На войну я не мог не идти, обязан был землю оборонять.

– Обязан. Это венды обязаны. Это их земля. А ты кто?

– Я? – переспросил боец, и сам же ответил: – Венд я.

– А не чудь? Не русский? Не россиянин? Не перекати-поле? Не общечеловек?

– Венд, – улыбнулся Василий.

Подколки Ящера его не трогали. Он слишком дорого заплатил за право быть вендом, чтоб так просто отказываться от этого имени. В конце концов, он защищал Вендию, чужую кровь проливал, земле и людям служил.

– Знаю, что ты венд. Стал вендом. А куда дальше идти намерен?

– Свой дом искать.

– Свой дом… – Ящер прикрыл глаза, подпер морду лапой и грустно спросил: – А какой он, твой дом?

– Хороший, крепкий дом, чтоб земля была, хозяйство, самоход во дворе, бетонка к порогу, забор в полтора роста. Жена, дети будут. Пусть гости заходят, на крыльце стол поставим, будем чаи гонять, иногда вино доставать. Рядом берег реки должен быть.

– А река зачем?

– А вдруг ты в гости захочешь?

– Приглашаешь? – хмыкнул Ящер.

– Мы не враги. Заходи, когда пожелаешь. Буду рад.

Василий действительно был не против продолжить знакомство с этим реликтом допотопных эпох. Всегда полезно знаться с существом, способным вот так, без усилий, прыгать с ветки на ветку Мирового Древа. Да и собеседник Ящер пусть и язвительный, колкий, но интересный. Умен рептилоид древний, очень умен, хоть виду не подает.

– Загляну. Тебе не обязательно на берегу большой реки строить. Мне и речушки, даже ручейка хватает.

Представить себе многометровую тушу Ящера, выныривающую из крохотного ручейка, что курица вброд перейдет, не получалось. Оставалось верить на слово.

Интересно, а как отреагируют домашние и соседи на визит Ящера? Это ведь не чудь лесная, чего доброго огонь откроют. Да и сейчас – берег Оки, рядом с городом, пристани поблизости, а диких воплей за спиной не слышно. Василий огляделся. Вокруг тишь да благодать, сельская идиллия. Вдоль берега струг плывет, по берегу за спиной воина две женщины с корзинками шествуют, навстречу им пастушок стадо гонит.

– Не видят они меня, – рептилоид оскалился в некоем подобии улыбки.

– Вижу, что не видят…

А интересно получается. Ему явно повезло познакомиться с древнейшим хтоническим божеством. Точнее говоря, с существом, которого предки принимали за бога.

– Ты местный, подскажи – куда мне лучше всего двигать? Где свой дом и своих товарищей найти? – Василий сам не верил, что сработает, но получилось.

– Ты только на тот свет не двигай, – хохотнул Ящер. – Куда тебя тянет, туда и иди. Не ошибешься.

– Помнится, меня в Нижнем тоже очень тянуло в Войсковой приказ…

– Если бы ты вместо армии в купчины или наймиты подался, то не разговаривал бы я сейчас с тобой. Правильный был выбор, хоть и пришлось тебя немножко подтолкнуть.

– Подтолкнуть? – брови Василия поползли вверх.

– А что удивляешься? Понравился ты мне, вот и дал тебе испытание. Да не хватайся ты за пистолет, мою шкуру и из пулемета не пробить. Ты лучше свое сердце послушай. Да, забыл сказать: намедни одну девицу видел, на берегу Волги сидела. Грустная такая, все своего суженого ждет.

– Как зовут-то девицу? – неожиданно защемило на сердце, дыхание сперло.

– Лизаветой кличут. Когда война была, она в армейской лечебнице служила, вашего брата штопала, перебинтовывала, а сейчас в Святославле живет, с друзьями.

– Одна?

– Как сказать… Друзья есть, а Друга нет. Решай, Хабулай-Спаситель, – не удержался Ящер, съязвил-таки.

– Так куда ехать?

– Прямо. Я же тебе говорил, – Ящер помахал лапой и исчез.

Миг – и перед Василием расстилается водная гладь, только в десятке шагов от берега мелкая рябь. Было чудище, и нет чудища. Интересный он собеседник, умеет в душу залезть да вывернуть все наизнанку.

– А ведь он одинок. Грустно и скучно дедушке… – пробормотал Василий себе под нос.