(Не) гладь оборотня против шерсти

– Были волки, осудившие и его преступление, и то, как он позиционировал себя, но большинство просто боязливо отмолчалось. И в этом была их фатальная ошибка. Спустя месяц пропала группа студентов университета, отправившаяся в турпоход. Вместе со студентами пропала и преподаватель Татьяна Климова.

– Кажется, эту часть истории я слышал, – задумчиво проговорил Никита. – Это моя бабушка. У дядьки дома есть старые советские фотоальбомы. Когда я был мелким, он показывал мне их и рассказывал, кто есть кто. Он говорил, что бабушка пропала без вести в тайге.

– На самом деле её нашли, но не сразу. Сначала, лишь рукав ветровки одного из её студентов. Этого оказалось достаточно, чтобы объявить охоту на Макара, который как раз тоже куда-то пропал. Просто перестал ходить на работу.

«Поисковую экспедицию» возглавил муж Татьяны, Егор. Он работал вместе с Макаром на заводе, был мастером соседнего цеха. Говорят, он был крайне нелюдимым, но очень наблюдательным. Он смог понять, что обычной дробью Макара не возьмёшь, ведь у оборотней отличная регенерация. Материалом для пули, поразившей его стал серебряный нательный крест, что мать Егора, как говорят, смогла сберечь от чекистов.

– Офигеть, конечно, история, – произнёс Никита, потерев лоб. – Только как-то странно, что вы мне рассказываете её, хотя она касается моей семьи. Странно это всё.

Я вздохнул и снисходительно улыбнулся.

– Эту историю знают все оборотни от мала до велика. И рассказывают её как раз таки, чтобы другие не повторяли той мерзости, что творил Макар. Агеев был чудовищем, не из-за ликантропии. Он был болен, как любой психопат. Среди людей тоже такие встречаются иногда. Имена некоторых даже вошли в историю и стали нарицательными. Но Егор Климов почему-то решил, что раз один оборотень оказался монстром, то и все остальные представляют угрозу. Так на нас и началась охота.

Я глянул в круглые блестящие глазёнки Никиты. Он озадаченно смотрел в пол. Я прекрасно понимал, что он чувствует. Когда-то в детстве мне с помощью этой же истории объясняли, почему охотников нужно бояться. Я хотел, было, ещё добавить, что в конечном счёте Татьяна вернулась домой живая и относительно здоровая. У них с Егором даже вскоре появился ребёнок, который позже стал самым жестоким охотником в истории. Но прозвенел звонок. Никита вернулся на своё место в конце аудитории. Мы снова стали просто преподавателем и студентом. От осознания этого во рту появился привкус горечи.

– У меня к тебе серьёзный разговор, – загадочным тоном произнесла мама. Я предчувствовал, что это опять ничем хорошим не закончится, а потому попытался слиться.

– Не могу говорить, мам. Я за рулём.

– Ну так остановись, – произнесла она таким тоном, как будто это было совершенно очевидно. – И вообще у любого нормального человека на такой случай гарнитура имеется.

Я едва не бросил телефон в окно. И как ей удаётся каждый раз всего за двадцать секунд доводить меня до белого каления? И это ведь она ещё даже не перешла к делу. По уму мне надо было бросить трубку. Но в этом случае при следующем её звонке мне пришлось бы ещё выслушивать, что я неуравновешенный псих и вообще неблагодарный сын, что она меня двенадцать часов рожала в муках, а потом в детстве четыре раза ценой жизни спасала от охотников. Последнее, к слову, ставило очередной вопрос о её материнских способностях. Это как надо было следить за ребёнком, что он аж четыре раза попадался охотникам на глаза? Но вопрос этот, как и многие другие, касающиеся её, носил скорее риторический характер.

– Ну что ещё? – припарковавшись у обочины, смиренно спросил я.

– Герман Саныч Алексеев очень благодарен тебе, – деловито ответила она. – Передаёт привет. И готов тебя познакомить со своей дочкой. Я кстати уже общалась с ней. Самая прелестная из всех омег, что я встречала в своей жизни!

У меня на секунду перехватило дыхание. Точно под дых ударили. Я с силой сжал трубку. Как же порой я хотел бы узнать, что я приёмный. Это бы хотя бы объяснило, почему эта женщина ведёт себя так. Но к сожалению я иногда замечал и в себе черты, которые так не любил в ней.

– Мам, я не хочу ни с кем знакомиться, – изо всех сил сдерживая эмоции, произнёс я.

– Не придумывай! Где ты ещё найдёшь такую? – возмутилась она. – Красивая, здоровая и из хорошей семьи. Пользуйся шансом, пока дают. Ты ведь не альфа-вожак, а незаурядный тридцатилетний бета с зарплатой в двадцать пять тыщ. Или ты думаешь, что к тебе из девок очередь выстроится?

– Ничего я не думаю, – ответил я раздражённо. – И как я тебе и говорил, с личной жизнью у меня всё в порядке.

Мать ненадолго замолчала задумавшись.

– И почему мне кажется, что ты мне врёшь, только чтобы не делать, как я говорю? – с сомнением произнесла она.

– У вас что, паранойя, Яна Сергеевна? – ироничным тоном ответил я ей. – Вы, может, не в курсе, но мир вокруг вас не вращается.

– Как бы там ни было, а на встречу прийти тебе придётся, – игнорируя колкость, сказала мама. – Я уже им пообещала.

– Хорошо, но не жди, что породнишься со своим Алексеевым через меня, – бросил я и завершил звонок.