(Не) гладь оборотня против шерсти

Вот так всегда было с ней. Стоит уступить в чём-то одном, и вслед за этим она на тебя вываливает ещё кучу всякого. Я тяжело вздохнул. От мысли, что меня могут свести с кем-то стало тошно. В целом, это конечно обычная практика для оборотней, исключая случаи импринтинга. Но истинные пары – это такая же редкость, как среди людей пары, что живут душа в душу с молодости и до старости. И чаще всего истинные пары всё-таки встречаются между альфами и омегами. Ещё один аргумент в защиту того, что Никита не мой истинный. Но… то, что это случается часто, не значит, что так случается всегда.

Я посмотрел на экран своего смартфона и не поверил глазам. Никита прислал сообщение. Всего одна фраза, один вопрос, а пульс так в ушах начал отдаваться, что в пору было записываться к кардиологу.

«Вы сейчас не заняты?»

Я завис на секунду, думая написать в ответ или перезвонить.

«Молодёжь сейчас не любит телефонные звонки», – подумал я и написал, что не занят.

«Можно, я вам наберу?» – спросил Никита, и я отчего-то живо представил себе, каким беспокойным он выглядит в этот момент, как бледнеет лицо и подрагивают пальцы. Нутро моё наполнилось чувством очарования и благодарности за его смелость. Я улыбнулся и нажал кнопку вызова.

Он ответил мгновенно, но следом за этим из динамика послышался какой-то треск.

– С тобой всё нормально? – обеспокоенно поинтересовался я, когда всё стихло.

– А? Да, – взволнованно ответил Никита. – Я просто телефон выронил.

– Ну ты… – я еле подавил смешок. От осознания, что он в порядке, от звука его голоса приятное тепло разлилось по телу. Я непроизвольно прикрыл глаза и улыбнулся.

– Извините, – пробормотал он как-то pасстроеннo.

– Да всё хорошо, Никит, – поспешил успокоить его я. – Ты чего хотел-то?

– А, точно. Хотел спросить, как проявляется у волков отравление аконитом?

У меня в один момент внутренности скрутило узлом от страха. Я плотнее прижал телефон к уху, как будто это бы позволило мне быть ближе к Никите. Я ловил его тревожные вздохи в ожидании моего ответа. Пытался по ним оценить его состояние.

– Никит, ты разве не перестал его пить? – спросил я, пытаясь выдержать спокойный тон.

– Да я перестал, честно, – ответил он. – Просто…

– Что «просто»?

Я завёл автомобиль, готовый в любую минуту сорваться к нему. Если Никифоров заставляет его принимать эту отраву силой, я должен вмешаться. И плевать, чего это будет мне стоить.

– Просто дядька ведь тоже не дурак, – сказал Никита, нервно сглотнув. – Если я не буду хотя бы притворятся, он быстро всё поймёт.

Я, поморщившись, откинулся на спинку сиденья. Непростой выбор стоял передо мной. Я мог бы попытаться научить Никиту, как обмануть дядю и тем самым продлить их совместное проживание. Либо оставить всё как есть, побудив его тем самым свалить побыстрее. Но в этом случае Никита с высокой долей вероятности оказался бы в опасности.

– Так, Никит, я сейчас приеду к тебе, – поразмыслив, сказал я и выехал на полупустую дорогу.

– А? Ладно, хорошо, – растерянно проговорил он. – Сейчас напишу вам адрес.

От мысли, что я очень скоро увижу его, меня почему-то бросило в жар. Я взглянул на себя в зеркало заднего вида, потом принюхался к лонгсливу под курткой. Вроде с утра надел всё чистое, но за день беготни успел пропотеть. Опомнился вдруг, почему вообще обращаю внимание на такие детали. Я ведь не на свидание собираюсь, а на помощь другому волку. Он же мой студент. В крайнем случае, я мог бы сказать, что мы приятели. Хотя подростки, конечно, так не говорят сейчас. Но суть не в этом. А в том, что Никита не может быть моей парой. Ни истинной, ни какой-либо ещё, и точка.

Вроде бы я всё решил для себя, но на душе от этого стало только паршивее. Я не мог себе признаться, что чувствую нечто большее к Никите, чем приятельская, дружеская привязанность. Но и я не мог не осознавать эти чувства. И от внутренней борьбы, точно из омута на поверхность, поднимались самые неприглядные эмоции: злость и страх. Они сбивали с толка и отвлекали от первоочередной задачи – уберечь Никиту от «благих» намерений Никифорова. Ещё неплохо было бы убедить его съехать от дяди, но это было уже второстепенно.

Пытаясь сконцентрироваться именно на задачах, а не на эмоциях, я мчал по вечерним улицам города. Снег валил в лобовое стекло крупными хлопьями, лишая возможности видеть дальше чем на пару метров. Из динамиков доносилось тихое шипение. По всей видимости после звонка мамы я случайно задел тюнер, сбив точный адрес радиостанции. На удивление этот звук не раздражал, а даже напротив – успокаивал.

На экране смартфона отразился входящий вызов с незнакомого номера. «Я прямо популярен сегодня», – подумал я раздражённо, принял вызов и поставил на громкую.