Не говори мне о любви

Черт бы побрал отца Милы, а, может, и ее заодно! Неужели она оказалась волком в овечьей шкуре? Зачем тогда строила догадки, стремилась поскорее разобраться во всем? А ее похищение? Неужели искусно созданный спектакль? Как-то слабо верилось в ее предательство, но пока факты были против оборотницы. Но зачем я им такая, нечистокровная? Или вся фишка в том, что у меня теперь была пара? Ох… А если бы в тот раз Паша не остановил нас, тогда что, сейчас бы и Яна попала под раздачу?

От разнообразных мыслей голова интенсивнее разболелась, я застонала и попыталась потянуться руками к вискам, как внезапно поняла ужасную вещь – они были плотно завязаны за спиной.

Тяжело вдохнув, крепко зажмурила глаза и снова раскрыла их, в надежде, что картинка прояснится. Лодыжки так же были зафиксированы, я лежала спиной на сыром полу и не могла даже пошевелиться. Мышцы одеревенели, что доставляло огромный дискомфорт.

У меня не было страха или паники, я затаила злобу на Милу, она плескалась внутри подобно кислотному яду, выжигая внутренности. Может, в таком плачевном состоянии я и не могла ничего ей сделать, но уж высказать в лицо заразе все, что о ней думаю, мне никто не в состоянии запретить! Ничего, Главаное, что осталась жива, Саша обязательно найдет меня, и уж тогда пускай Мила молит всех известных ей богов, но невредимой она отсюда точно не выйдет.

«Саша, – мысленно кричала, надеясь дотянуться до сознания моей пары. – Спаси меня, найди! Не дай Миле и ее отцу совершить то, что они задумали».

Я искренне верила, что Правый услышит и придет на выручку. Как же могла так по-идиотски довериться Милке? Не зря мне казалось, что ее резкая перемена ко мне после похищения неспроста. Ох, неспроста.

Наконец, зрение прояснилось, я оглянулась и хмыкнула, увидев около стены напротив Жору. Парень выглядел не лучшим образом: грязная одежда на нем висела разодранными лохмотьями, лицо все в крови, словно его долгое время лупили без остановок кулаками. Мне даже не нужно было идеальное зрение, чтобы разглядеть в его глазах неподдельный ужас. Связанный по рукам и ногам, он трясся и глядел прямо на меня, но боялся сказать даже слово. Или не мог… не знаю. У меня пропал дар речи, сама не знала, что тут можно сказать. Жалко ли мне его? Нет… вряд ли. И поделом ему! Заслужил, сам ведь знает. Но вопрос оставался все еще открытым: где мы и что будет дальше?

– Ох, Жора-Жора, – тихо проговорила я, продолжая осматривать помещение.

Мы находились в подвале, сырость замкнутого пространства ощущалась конкретная, дышать было весьма сложно.

Жора что-то промычал невнятное и, похоже, пытался подать мне знак головой. Камнев действительно не мог говорить из-за сломанной челюсти, она как-то неестественно шевелилась. Даже кивок головы для него, похоже, давался с огромным трудом. Обернувшись, ожидала увидеть пред собой предательницу и… да, я ее увидела.

– О, боже… – с губ сорвался протяжный вскрик и моментально все подозрения в адрес тигрицы пропали. – Мила…

У меня сдавило горло, а по венам потек ледяной ужас. Перестав дышать, проморгала подступившие слезы и не могла поверить своим глазам. Я говорила, что Жора находился не в лучшем состоянии? Чушь, он еще бодрячком! На девушке, казалось, не было ни одного живого места. Она хоть и не связана по рукам и ногам, только лежала абсолютно голая, все тело было покрыто синяками и засохшей кровью. На ногах безошибочно распознавались крупные порезы от когтей и кровь… много крови!

Сердце болезненно сжалось в груди, меня бросало то в жар, то в холод. От вида Милы волосы на затылке вставали дыбом, я даже не могла понять, жива девушка или… Нет! Она жива!

Ее специально положили лицом в пол, а, может, сама так упала, я даже думать об этом не хотела. Как и представлять, что те твари могли сделать с ее милым личиком.

Чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу, отвернулась и постаралась дышать глубже. Из глаз покатились слезы отчаяния, которые я никак не могла остановить. Тело била крупна дрожь из-за рыданий и моего бездействия. Что я могла в связанном виде? Ни подойти, ни успокоить… Ничего! Вот за что с ней так? Неужели Милка-таки докопалась до истины?

Чем больше думала, тем сильнее убеждалась в одном: почему же я ничего не могу? Могу! Я снова и снова мысленно звала Сашу, постоянно рассказывая ему, как мы в нем нуждаемся прямо сейчас.

Время тянулось убийственно долго, в какой-то момент меня накрыло отчаянием, и попросту опустились руки. Слышал мой зов Саша или нет, но звенящая тишина в ответ сильно пугала. Вдруг вместе с временным исчезновением во мне тигрицы, пропала и эта возможность? Но я тут же вспомнила, как Милка без проблем ментально общалась со мной в подобной ситуации, и немного успокоилась. Возможно, еще слишком рано для спасения?

Мила не приходила в сознание долгое время, я очень сильно боялась, что девушка сильно истекла кровью. Возможно, ей нужна помощь… Которой, блин, все нет!