Не говори мне о любви

Холод от сырого пола стал проникать под кожу, я мерзла как обычный человек и… Только сейчас, когда паника немного отступила, и чувствовался зверский холод, я поняла одну ужасную вещь – на мне, как и на Миле, нет одежды!

Тяжело сглотнув, прислушалась к себе и своим ощущениям… Они ведь не могли меня… От назойливой мысли тело бросило в жар, сердце застучало набатом, отдаваясь в груди тупой болью. Нет! Такого просто не могло быть. К тому же, единственное, что беспокоило на данный момент: затекшие мышцы и мороз. Я бы, наверное, ощущала дискомфорт между ног или даже ноющую боль, но ведь ничего подобного не было.

Жора протяжно застонал, невольно привлекая к себе внимание. Он глядел на меня в упор и явно что-то хотел сказать. Несколько раз пытался открыть рот, но тут же кривился от боли и моментально прекращал любые попытки. Даже он, похоже, уже давно смирился и перестал бороться за свою свободу. Может, именно это побудило меня взять себя в руки и начать хоть что-то предпринимать!

Как я ни старалась дергать запястья, выворачивать их, веревка сидела туго, она впивалась в кожу с каждым новым рывком. От жгучей боли на глазах выступили слезы, а я, стиснув зубы, терпела ее и настойчиво продолжала свое дело. Рано или поздно должно получиться! Веревка ослабнет, и тогда смогла бы попытаться вытянуть из нее руки.

Время от времени ловила на себе странные взгляды Камнева. Уж не знаю, моя нагота так влияла на него, или парня будоражила мысль о спасении, но что-то явно было не так. Жаль не могла вытянуть из него хотя бы немного информации. Хоть что-то, любую зацепку, которую потом смогла бы мысленно передать Саше. И тут же, как специально, где-то на задворках сознания появилась ехидная мысль: «Если он тебя вообще слышит!» Гнать бы такие мысли, но они все равно появлялись в особо отчаянные моменты, когда уставали руки или жжение на запястьях становилось нереально терпеть. Именно тогда хотелось плюнуть на все и ждать… Закрыть глаза, представить себя в нежных объятиях Правого. Так же надеяться на то, что Самсонов спас бабулю, и все теперь у нас будет замечательно. Ощутив, как по щеке скатилась слезинка, шмыгнула носом, но ничего не смогла с этим поделать. Не выдержала и снова расплакалась, боль стала интенсивнее, и теперь уже нереально стало шевелить запястьями. Любое малейшее движение доставляло такую адскую боль, какую я не испытывала еще никогда в жизни!

– Фи…к….а… Ви…к…

Это был едва разборчивый голос Жоры, подняла на него заплаканные глаза и проморгалась, силуэт парня размазался перед взором.

– Про… ро… с… ти.

Надо же, слезы вмиг прекратились, я вытаращилась на Камнева, будто на инопланетное существо, и не могла поверить своим ушам. Что это делается? Он просит прощения?! В лесу кто-то сдохнет, явно. Хмыкнув, не нашла сразу, что ответить. Вот не попал бы он сейчас в передрягу, в жизнь бы, наверное, не говорил мне таких слов. Да и что теперь от его «прости»? Мою прежнюю жизнь уже не вернешь. Конечно, я и не хотела этого, тем не менее, так поступать со своими друзьями просто варварство! Еще и играть на моих чувствах, ведь Камнев удачно подобрал момент, я даже отказаться не могла из-за болезни бабули, уж очень нуждалась в деньгах. А Жора прекрасно знал, что ради бабушки я и не на такое готова была пойти.

Слезы иссякли, я могла теперь спокойно и без эмоций ответить парню:

– Засунь свои извинения себе сам знаешь куда!

Он аккуратно кивнул, будто и ждал чего-то такого. Опустил голову, специально пряча от меня стыдливый взгляд. Правильно, в следующий раз подумаешь несколько раз перед тем, как совершать опрометчивый поступок!

Шум с левого бока привлек мое внимание, я глянула на Милу и заметила, что девушка чуть шевелится. Она застонала и дернула одной ногой, потом второй. Снова заскулила и попыталась перевернуться на спину, но у нее ничего не вышло. О, Боже, жива… Какое облегчение.

– Сволочь, – хрипло прокричала она и снова предприняла попытку перевернуться.

Скуля и шипя, Мила, с горем пополам, смогла лечь в более удобное положение. Замерла, увидев меня.

– Приплыли… – в голосе отчетливо различалось отчаяние и паника. – Ну, Вика… – казалось, Милка говорит из последних сил.

Оно и неудивительно, столько крови потерять. У меня же напрочь пропал дар речи, я радовалась, но в тоже время душа рвалась на части из-за явных повреждений оборотницы. Кто же с ней так и за что? Неужели действительно отец?

– Ты как? – все же нашла в себе силы спросить.

Она держалась молодцом, как вроде сейчас встанет и спокойно пойдет на выход. Но это просто нереально!

– Что случилось? Ты ведь мне позвонила и…

– Да что со мной будет, – фыркнула девушка. – Заживет как на собаке, это все ерунда.

Мила осмотрела себя и махнула на глубокие порезы рукой. Они еще слегка кровоточили. Меня передернуло, по венам мгновенно потек жар, настолько нереальными казались слова тигрицы. Да на ней же живого места нет! Такие травмы даже за месяц не заживают…

– Интересно, уже утро?

И это все, что сейчас волнует Милу? Серьезно? Я не успела возмутиться, как она опередила меня: