Не говори никому

Потому что я устала от их вранья. От их ударов.

Всего лишь брось фитиль, и пламя выжжет к чертям.

4 глава

Четверг. Очередной педчас, на котором, в общей сложности, суммируешь все в одну стрекотню от нашего методиста или заведующей. Нет, конечно, в каком-то значении плюс отражается в решении несущественных деталей работы, с другой…

На тихий час выпадает педчас для мониторинга по поводу образования: обсуждаем вопросы про требования от Роспотребнадзора, Министерства образования, заведующая уточняет нововведения по заполнению планов на день, выявляем стратегию по подготовках к приближающимся праздникам, разбираем вопросы родителей. Иногда в такие минуты в твоей голове сидит мартышка и играет на тарелках, а внешне — все признаки усердного слушания. В принципе в каждой профессии есть свои недостатки, просто нужно научиться к этому стабильно подходить: без открытого раздражения и явной скуки, что ставит тебя не в лучшем свете.

После часа нудейства, забегаю в другую группу за своей машинкой для ламинирования, возвращаюсь в свою, достаю листы и ламинирую картинки, которые понадобятся на развитие речи. Будем стараться работать с рукой, готовиться к прописям. В следующем году у меня уходят пять человек в школу, хотя по их уровню развития такого не скажешь. Особенно Василек — девочка активист, Вуду и энергетик со сто процентным сахаром, вот только западают отдельные моменты.

Слежу за процессом внимательно, когда телефон рядом начинает вибрировать. Приглядываюсь к дисплею и хмурюсь. Незнакомый номер. Наверное, очередное мошенничество или предложение услуг. Нажимаю на кнопку питания, и экран гаснет.

Меня охватывает смутное напряжение, словно знакомый запах ирисок врывается в пространство.

Через минуту экран вновь загорается. Да кто это? Достаю горячий лист, встряхиваю его одной рукой, другой тянусь за телефоном, вчитываясь в цифры, будто они помогут расшифровать имя названивающего абонента. Рассчитывая, звонить мне явно не прекратят, провожу зеленый значок вправо и подставляю к уху до того, как звонок прервется.

— Алло?

— Мы сегодня должны с тобой увидеться.

Сердце переворачивается и сжимается. Семен.

— Откуда у тебя мой номер? — возражаю я, убираю подальше заламинированный лист, выключаю машинку и отхожу к окну. — И после этого ты посчитаешь, что я не должна тебя бояться? Ты сталкеришь меня, Семен.

— Добрый самаритянин помог. — Представляю, как он улыбается в своей коронной улыбочке нахальства. — Сталкерить — бездумно 24/7 следить за тобой, знать, что ты ешь, с кем ходишь гулять, болеет ли твой муж за Спартак… Я же общаюсь с тобой.

— Все-таки следишь.

— Поверь, футбольный клуб не проигрышный вариант. — Механическая ручка щелкается, как бы запуская обратный отсчет безвременья.

— Чем ты занимаешься? — перебиваю нагло и на том конце провода повисает тишина. Как удивить собеседника — скажи то, чего от тебя он не дождется.

— Кмх, составляю характеристики по маркетингу.

— Так занимался бы этим, не истощая мотор мозга излишней обходительностью, которая в твоем арсенале звучит так «Самоуверенность», — чуть не по буквам на одном дыхании выдала.

— Из тебя плещет ярость и…забава. С чего вдруг?

— Устала получать много плохой энергии, знаешь ли. Представляя на месте подушки твое лицо, так и чешутся руки ударить по ней.

Бархатный смех затапливает, как вода, вдруг охватившее чувство не подвластности. Аж кожу закололо от глубины его тембра.

— Ты можешь ударить меня в живую, ведь сегодня мы увидимся, Катюша.

Вздыхаю устало. Подтверждаю, такой тип мужчин выбесит любую.

— Что было тебе не понятно вчера?

— Лишь то, что ты умеешь сбегать, — серьезно резюмирует и шелестит бумагами.

— Потому что…

Я недоговариваю. Я не знаю, что сказать. Неоднозначность моих мыслей подводила лишь единожды в работе, только и всего, но я никак не ожидала, что наша встреча поставит под сомнения буквально каждый уголок здравомыслия.

— Потому что ты боишься, Катенька? — помогает найти слова Лазарев.

— Я ничего не боюсь, Семен. Я просто не хочу усложнять…отношения с мужем. Он неправильно поймет, если увидит меня с тобой. Это неправильно.

— Неправильно общаться с мужчиной? Мы вернулись в семнадцатые века?

— Вообще, — обняла себя одной рукой и встала около окна, — я не обязана перед тобой отсчитываться.

— Гордая, холодная, непреступная, как Эверест — гора такая, — сладко проговаривает, выписывая из сравнений, точно говорю, какую-то определенную картину, где моя пятая точка в сравнении с горой.

— Эверест покоряли не раз, так что не такой уж он непреступный, — не отстаю от него.

— Видишь, чего говорит. На Эверест залезли не раз, а она круче него.

— Заткнись, скалалаз.