Не говори «прощай»!

Он потянулся к ее руке, но Китти, собрав остатки сил, отодвинулась. Совсем чуть-чуть, насколько позволяли веревки.

— Вы — безумец, — сказала она, — недостойный иметь будущее.

— Ты сама не понимаешь, что говоришь, это все лекарства…

— Нет, отлично понимаю. Знайте, что я ненавижу вас и никогда не выйду за вашего сына! Единственное, что еще поддерживает во мне жизнь, — надежда, что мне удастся как-нибудь отсюда выбраться и заставить вас заплатить за ваши преступления.

Сэр Гарольд поднялся на ноги, вмиг превратившись из благообразного джентльмена в безумца, которого она видела в Андаманской тюрьме.

— Значит, я был прав, заперев тебя здесь! — прошипел он. — Я предполагал, что из ложных представлений о преданности бастарду ты будешь упрямиться, и решил убедить тебя разумными доводами. Даже поделился с тобой своим самым страшным секретом. И что услышал в ответ? Одни оскорбления. Нет, дорогая, ты выйдешь за Чарльза! И не рассчитывай, что тебя кто-нибудь спасет, потому что мы пустили слух, будто ты в Индии. Через неделю состоится церемония моего вступления в должность вице-короля, после чего я сразу уеду в Калькутту, так что решай, либо ты соглашаешься, либо…

— Что? Что еще вы можете мне сделать?

Глаза сэра Гарольда кровожадно блеснули.

— Знаешь, как в прежние времена махараджи поступали с неверными женами? — спросил он и сам же ответил: — Закапывали в землю живьем, не спеша, бросая землю лопата за лопатой так, чтобы изменницы до мозга костей прониклись ужасом смерти. О, махараджи знали толк в пытках! Я решил воспользоваться их опытом. Так что либо ты поклянешься стать Чарльзу примерной женой, либо эта яма станет твоей могилой. Я буду заходить каждый час и добавлять в яму землю. У тебя хватит времени, чтобы обдумать последствия своего решения. Уверен, что по здравом размышлении ты примешь мое требование. Тогда я тебя прощу.

— Вы зря теряете время.

Он смотрел на нее в течение нескольких секунд, словно хотел испепелить взглядом, потом, не говоря ни слова, взял лопату и стал закидывать Китти землей. Молодая женщина вздрогнула и начала отплевываться: земля попала ей в рот.

— Посмотрим, что ты скажешь через несколько часов, — сказал ее мучитель, вонзив лопату в землю, потом взял фонарь и вышел, оставив пленницу в полной темноте.

Пытка, казалось, будет длиться вечно. Верный своему обещанию, сэр Гарольд заходил каждый час и спрашивал:

— Ты не передумала?

Китти не отвечала, он бросал несколько лопат земли и уходил. Через несколько часов грудь пленницы уже сдавливала тяжелая груда, пересохший рот горел, но Китти и не думала сдаваться — ее поддерживали ненависть к сэру Гарольду и жажда мести.

Однако в конце концов она начала слабеть, ею овладело отчаяние. Она стала думать о Максе.

— Ты даже не можешь себе представить, — произнесла она непослушными губами, надеясь, что призрак погибшего возлюбленного, где бы он ни находился, ее услышит, — как я тебя любила…

Думать о нем, разговаривать с ним — это единственное, что помогало ей держать себя в руках…

— Ты не передумала? — снова спросил сэр Гарольд, бросая очередную лопату земли.

Китти вздрогнула, сообразив, что незаметно для себя задремала.

— Нет, — ответила она. — И не передумаю никогда, так что лучше убейте меня прямо сейчас.

Его лицо вдруг приняло участливое выражение, которое было ей так хорошо знакомо.

— Кстати, о смерти, — сказал он. — Сегодня утром пришло одно печальное известие, которое тебя наверняка заинтересует: твоя подруга Виктория скончалась, приняв слишком сильную дозу лауданума, как утверждают, по ошибке.

Конечно, он нарочно не сказал об этом сразу, а приберег страшную новость до того момента, когда она ослабеет, чтобы окончательно сломить свою жертву.

Он говорил что-то еще, но она уже не слушала. Виктории больше нет… Несомненно, несчастная убила себя, чтобы соединиться с Рэмси хотя бы после смерти.

Китти охватила безграничная печаль. Ей было жаль Викторию, ее маленьких детей и сэра Гарольда, того, прежнего — благородного, доброго, надежного… Подумать только, этот человек мучил свою жену, как Мортимер Викторию, и довел до того, что она стала искать утешения в объятиях другого мужчины, а потом умерла… Жизнь Виктории окончилась так же плачевно, как жизнь бедной миссис Флеминг, как окончится ее, Китти, жизнь…

Час проходил за часом, и Китти начала бояться, что потеряет рассудок. Она то и дело впадала в беспамятство, иногда бредила, ей казалось, что Макс стоит возле ее могилы, ожидая ее смерти. Виктория рассказывала, будто души любивших друг друга людей соединяются после перехода в лучший мир. «Поэтому мы никогда не остаемся в одиночестве по-настоящему», — припомнились молодой женщине слова несчастной подруги. Наверное, в конце концов одиночество взяло над Викторией верх, она не захотела жить… Китти почувствовала, что тоже теряет желание жить. Не лучше ли умереть, уйти, чтобы быть вместе с Максом?