Не губка, не мочалка

Надо сказать, что в свои семнадцать лет Зинуля значительно изменилась, стала девушкой пусть, как прежде, и миниатюрной, но при теле – груди подросли, и задница округлилась… Ущипнуть, при желании, её всегда было за что. Да и лицо стало миловидным, подростковая «выпученность глаз» почти прошла. На неё стали обращать внимание парни и молодые мужчины, да и старики заглядывались. Что ж, почти все гадкие утята, когда-то превращаются в лебедей. Вероятно, и частый эротический массаж способствовал взрослению Зинули. Не без этого. Нет худа без добра. Да и какое же это худо, когда всегда… хочется? Кроме того, ведь и можется.

Но вот оно и настало время полной свободы… До такой степени муштровал Зинаиду молодой и вредный учитель Артур Афанасьевич Шуров, что она полюбила его предмет и твёрдо решила стать химиком. Потому и стояла на перроне железнодорожного вокзала их городка и ждала проходного пассажирского поезда в западном направлении. Она практически стала абитуриенткой и буквально через полчаса или чуть позже должна была отбыть с большим чемоданом в большой город, с объёмной хозяйственной сумкой с продуктами и светлыми надеждами на будущее. Зина ни секунду не сомневалась в том, что вступительные экзамены успешно сдаст и станет студенткой университета.

Общежитие в этом вузе имелось, но Зинуля в нём не нуждалась. По той самой простой причине, что там, в двухкомнатной квартире, в одиночестве и в спокойствии проживала её бабушка Валентина Прохоровна. Она не в таком уж и далёком прошлом вместе со своим покойным мужем, ушедшим в мир юной, почти десять лет тому назад работала на обувной фабрике. Она – учётчицей, он – на механической гильотине, на резке кожи.

Зинулю, понятное дело, провожали папа и мама.

– Ты там это, дочь, сдавай там свои вступительные экзамены, – назидательно сказал Борис Семёнович, – но без этих выкрутасов… своих.

– Не вгоняй, нашу доченьку в состояние стыдливости, – оборвала его Алла Генриховна. – Иногда следует и… отвлечься. Дешёвые и жалкие скромницы никогда замуж не выходят. Так старыми девами остаются.

– Я не ханжа и всё понимаю, – сказал папа. – Но сейчас всякую болезнь можно запросто подхватить и до конца жизни надеяться, что это насморк.

– Да чего вы спорите? – Засмеялась Зинуля. – Я уже взрослая. Я сейчас только об экзаменах и думаю.

Дальше эту наболевшую тему все трое развивать не стали. Скорей всего, они, не сговариваясь, мысленно предполагали, что волосатая «лоханка» – не губка, не мочалка… Короче говоря, не сотрётся. А ехать ей придётся почти двое суток. Уж, наверное, не растеряется. Но если где и упустит время, то в большом городе его наверстает. Впереди у неё теперь в плане эротики и секса целая жизнь, и прожить её надо… Но, тут всё ясно. Она знала, как следует использовать личное свободное и даже рабочее время.

А тут и поезд подошёл, и родители поспешно загрузили доченьку в уютное четырёхместное купе, понятно вместе с чемоданом и хозяйственной сумкой. Обняли её, порекомендовали Зине с аппетитом кушать и больше отдыхать. Здоровье беречь надо. Потом тут же покинули пассажирский поезд, ибо проводница, почему-то, именно, им трижды напомнила, что стоянка поезда десять минут.

Дальше уже всё пошло, как по маслу. Электровоз дал продолжительный гудок, и пассажирский повёз Зинулю в новую, неизведанную жизнь, наполненную самыми интересными и необычными встречами.

Соседями по купе у неё оказались молодые люди, но не такие как она, а постарше. Всём троим было уже лет под тридцать. Это молодые мужчина и женщина, возможно, жених и невеста или супруги. А четвёртый пассажир – уже совсем взрослый парень среднего роста, худощавый, узколицый, сероглазый, светловолосый… Не красавец, одним словом. Но какая разница. Именно, на него Зиночка посмотрела пристально и с интересом, как на возможного партнёра по дорожному сексу.

Её место, располагалось внизу, поэтому Дробинок, достав из него штапельный зелёный дорожный халатик, мягкие комнатные тапочки и сумку из болоньевой ткани, в которой находились обязательные предметы парфюмерии и туалета, да ещё небольшая сумма денег на мелкие дорожные расходы. Тут же переоделась, не обращая внимания на удивлённые лица своих попутчиков, спрятала свой коричневый джинсовый костюм и кроссовки в чемодан.

Вскоре появилась и не очень пожилая и при теле, неразговорчивая проводница. Она проверила документы у Зинули, взяла у неё железнодорожный билет и спрятала его в одну из ячеек специального кожаного хранилища таких вот «бумажек» и удалилась.

Зинуля не была голодна, поэтому отказалась участвовать в общей трапезе, сказав, что под столиком у неё стоит хозяйственная сумка с продуктами, воспользоваться которыми она разрешает своим попутчикам. Но те отказались, и Зина отправилась по вагону. Интересно же было посмотреть, кто куда едет и зачем. Поезд ведь проходящий, всем известный «Владивосток – Москва».