(Не)идеальная девочка (СИ)

Так, ладно, это усвоил. Делаю тоже самое и кланяюсь.

Возвращаюсь обратно на лавку.

— Теперь всем всё понятно? Давайте в последний раз. Дзенкуцу-дачи! Рэй! Иой! Хадзимэ! Молодец, Дима! — треплет мелкого по волосам.

— А я молодец?

— А я?

— А я? — налетает детвора.

— Все молодцы! Вот только кто вам давал команду разойтись? Наорэ?! Живо! — делает хмурое выражение лица и мелочь тут же паркуется по местам. — Рэй!

Все кланяются своим партнёрам.

— Сенсей ни рэй?!

Мелкие как один поворачиваются к Насте и отбивают очередной поклон. А я не могу вдуплить, как им вообще удаётся чему-то научиться, если они только и делают, что кланяются.

— Ясумэ?!

Все выдыхают и начинают шуршать.

— Ямэ??!

А вот по этой команде все срываются с места и, прощаясь с Мироновой, выбегают из зала.

Бля, никогда не думал, что полтора десятка пиздюков могут создавать столько шума.

— А ты любишь Анастасию Ломановну? — пищит откуда-то сбоку та самая девчонка с хвостиками.

И почему всем надо это знать? Сказать нет?

— Да, люблю. — хриплю едва слышно, опустив голову.

Отрываюсь от созерцания пола и встречаюсь взглядом с зелёными глазами. Двести двадцать и ток по венам.

Услышала?

— Урааа! — визжит мелочь, хлопая в ладоши. — Анастасия Ломановна, а этот дядя…

— Цыц! — хватаю девчушку за руку и прикладываю палец к губам. — Только это — секрет.

— Посему?

Пиздец, ну вот, и как с этими детьми договариваться?

— Потому! — знаю, очень по-взрослому.

— Посему, потому? — не отлипает зараза.

— Потому что Анастасия Романовна пока не знает.

— Посему?

Блядь, это ребёнок или почемучка?

— Юля, тебя мама уже заждалась! — смеётся Настя. Её явно забавляет моя растерянность.

— Маааамаааа! — визжит мелкая, разрывая мне барабанные перепонки, и вылетает из зала.

— Не сильно приложила? — спрашивает Миронова, запуская пальцы мне в волосы и осторожно потирая ушибленный затылок.

— Не сильно?! — рычу, подрываясь на ноги и наступая, прижимаю свою девушку к стене. — Я же обещал, что ты мне заплатишь!

— Артём…

Договорить не даю, набрасываясь на её рот. Мну губы, увлажняю языком. Втягиваю в рот то одну, то другую, слегка царапая зубами. Настя стонет и проталкивается ко мне в ротовую. Принимаю. Сплетаемся. Попеременно танцуем и боремся. Вжимаюсь эрегированным членом в живот, вырывая из её горла ещё один стон. Высасываю его вместе с воздухом. Ладонями сжимаю задницу, снова вдавливая в неё ствол.

Остановиться не могу. Дрочить уже заебался. Отрываю одну руку и сжимаю грудь. Не сильно, но она тут же вздрагивает и упирается ладонями мне в грудину.

— Не надо, Артём! — с трудом хрипит, хватая кислород.

Но я не могу остановиться. Блядь, хочу её до полной отключки мозга. Хватаюсь за остатки и складываю разлетевшиеся буквы в слова.

— Почему, Настя?

— Если кто-то войдёт? Скоро уборщицаааа… — опять стонет, когда прохожусь губами по шее.

Скольжу языком по горлу, оставляя влажные дорожки. Слегка прикусываю и тут же зализываю. Прижимаюсь губами к бешено трепыхающейся венке и втягиваю в рот кожу, оставляя засос. Торможу, пока огромную отметину не оставил.

— Тём, пожалуйста… — почти плачет. — Нас увидят.

— Блядь! Только в этом дело? — сипло выдыхаю, сдерживая внутреннего зверя.

Не хватало ещё наброситься на мою девочку при свидетелях.

— Д-да. — выбивает зубами дробь, но в глазах загорается непонятный огонёк.

— Это согласие?

— Т-ты об-бещал.

— Помню. — хриплю и иду к двери, но не для того, чтобы свалить. Закрываю и поворачиваю в замке ключ. — Проблема решена?

— Тёма!

— Не бойся, маленькая, я сдержу слово, но больше не могу ждать.

С этими словами опять врываюсь в её ротовую полость, как победитель, взявший крепость. Отвлекаю поцелуем, а сам накрываю грудь. В этот раз мягче, нежнее. Провожу подушечкой большого пальца по твёрдому соску. Слегка сжимаю мягкую плоть ладонью.

Настя опять стонет и ёрзает под моим напором.

Член сейчас разорвёт на хрен от притока крови, а яйца от передоза спермы.

Сука, знаю, что обещал, но как, блядь, сдержаться, когда в нос ударяет пряный аромат её желания?

Продолжаю тыкаться стояком в её живот и запускаю руку в запах кимоно. Пиздец, как и думал, на ней лифон без косточек и поролона. Стискиваю двумя пальцами сосок, слегка прокручивая его. Моя девочка выгибает спину, подаваясь навстречу моим ласкам. Стонет всё громче. Дышит тяжелее. Дрожит сильнее. Пробираюсь под кромку лифчика и, наконец, касаюсь голой плоти. Настя немного подаётся назад, но не позволяю ей этого сделать.

— Тише, маленькая, расслабься. Всё хорошо. Поверь мне. Веришь? — перехватываю ладонями её раскрасневшееся лицо и заглядываю в потемневшие глаза. — Веришь?

— Да. — говорит одними губами, но мне этого достаточно.

Развязываю пояс и срываю кофту, бросая её на пол. Наклоняюсь и через тонкое кружево втягиваю в рот сосок. Ожидаю сопротивления, но когда его не следует, сжимаю губами и прикусываю.

— Артёёёём! — стонет в голос моя девочка.

— Тебе хорошо? — отрываюсь, только чтобы посмотреть на её лицо.

Миронова едва дышит, но всё же кивает.