(не) идеальная пара

Вместо продолжения притянул к себе ближе и крепко обнял, уткнувшись носом в темноволосую макушку, с шумом вдыхая аромат карамели и шоколада с нотками костра и грозы. Захотелось переломать все кости. То ли себе, то ли всем остальным. Может тогда полегчает? Потому что, как раньше, сейчас объятия моей пары не помогали, становилось только хуже. Нужно срочно смыть с неё все левые запахи, иначе не ручаюсь за себя.

— Ты меня сейчас придушишь, — проворчала она.

Сказал бы я…

— Не придушу, — ответил, всё-таки ослабляя хватку. — А вот за ремень взяться очень хочется, это да, — не стал скрывать своих буйных фантазий.

Девушка замерла, а после резко вскинула голову.

— Если ты собираешься продолжить в духе: “что вы обе здесь забыли?!” или “какого хрена?!”, то лучше просто молчи, отпусти меня и иди, где-нибудь сперва остынь.

Я и остывал. Почти даже вышло. Ровно до этих слов. И её резко заморозившихся эмоций. Когда меня они буквально сжигали.

— Может не надо было в таком случае приходить, тогда бы и вопросов никаких не возникало? — съязвил, снова заводясь.

— Может, не надо было в таком случае самому уходить? — отзеркалила она, тоже вновь вспыхивая как спичка.

И да, всё-таки оттолкнула. Точнее, попыталась. Ладошками ударила пару раз, прежде чем поняла тщетность своих попыток. Одной рукой перехватил сразу оба запястья, продолжив обнимать второй за талию.

— А может ты просто примешь тот факт, что я глава клана и защищать всех проживающих на моей подведомственной территории — моя прямая обязанность? — предложил ответно на повышенных тонах. — Или думаешь, твой отец тоже бы остался дома в подобной ситуации? Уверяю тебя, не остался бы. Как и любой другой альфа. И уж точно твоя мать не стал бы ему в этом мешать!

В изумрудных глазах вспыхнула злость.

— А ты моих родителей не трогай, не вспоминай даже! — в очередной раз дёрнулась в попытке освободиться. — И просто прими тот факт, что мне глубоко похрен на весь твой клан и твои обязанности, да и вообще парой никакому вожаку я быть не собиралась! Ты у меня спросил, когда клыки свои в меня всадил, буду ли я терпеть всё это дерьмо? — спросила, но в ответе явно не нуждалась. — Нет! Так вот, я теперь тебя тоже спрашивать не буду! А если тебе что-то не нравится, так я тебя не держу, свободен! Вали на все четыре стороны! А про меня вообще забудь нахрен! Мне эта твоя парность вообще никуда не упёрлась, без неё намного лучше!

Если можно взбесить одной фразой, то у моей пары это получалось с заядлым постоянством. Вот и сейчас… если и собирался ответить, то всё равно не смог бы. Вместо этого с рычанием впечатал её в стену отеля. Где-то на задворках сознания я ещё помнил о том, что она пережила стресс и сейчас просто напросто выплёскивает из себя плохие эмоции, но это осталось где-то очень далеко.

— Я в тебя клыки всаживал? — кое-как выдавил из себя понятную речь. — Я? — ударил кулаком рядом с головой чёрной волчицы, оставив в бетоне глубокую вмятину. — Ещё скажи, что и метку мою тоже я тебя принять заставил, да?! — вмятина в стене стала глубже.

Она точно растерялась на такое моё откровение, но едва ли на секунду, в следующую — клокочущая в ней ярость взвилась во сто кратном размере.

— Да! — выкрикнула в ответ. — Да! Понятно тебе?! Мне вообще похрен тогда было, хоть волк ты, хоть простой оборотень, хоть пень лесной, хоть хрен моржовый! — тоже ударила, но по моему плечу. — Не нужна мне пара, понятно тебе?! Никакой парности я не чувствую! Нет её! — ударила снова.

— Не нужна значит. Не чувствуешь, значит. Сейчас почувствуешь! — протянул с обещанием.

В пояснениях я вообще был не силён в данную минуту, поэтому сделал то, что давно хотел, — открылся. Не сдерживая потока никаких своих чувств, начиная от невообразимой жажды обладания и нужды в своей паре, нежности и любви, и заканчивая всем тем, что переполняло меня в данную минуту — страх потери и ужас от осознания, что я мог и могу её потерять. Раньше я не хотел нагружать её этим всем, давая время привыкнуть. Видимо, зря.

— Ну как? Теперь чувствуешь? Нравится? — прошипел, глядя как расширяются зрачки в зелёных глазах, лишая их цвета.

В чужих эмоциях вспыхнула растерянность, а следом — смятение и замешательство, почти паника, но сразу же всё это перекрыло болезненное желание… тянуться навстречу, обладать, чувствовать ещё больше и ярче, острее, на грани помешательства. Она почти задохнулась, снова и снова жадно втягивая в себя кислород, будто не могла надышаться, пока я также жадно пил её ответные эмоции. Купался в них, как в океане в самые жаркие часы, пропускал через себя и возвращал обратно в троекратном размере, более не пытаясь себя контролировать. Просто позволил наконец нашей связи укорениться и укрепиться.

— Это… это… — хрипло выдавила из себя Алексия, так и не справившись со всем тем, чем я её наградил. — Это… как ты с этим живёшь? — уставилась на меня в ужасе, отрицательно замотав головой. — Это… Убери это… Пожалуйста.

— Я с этим не живу. Я этим дышу.

Тобой дышу…