(Не)идеальный момент

– Ой, да ладно тебе, – машет Лотти. – Я не вижу, чтобы кто-нибудь из нас жаловался на оргазмы. Кстати, ты мне не ответила. Было ли это классно?

Я поджимаю губы и киваю.

– Да, это было захватывающе. Как… непохоже ни на что, что я когда-либо испытывала.

– Так всегда бывает. – Келси откидывается на спинку стула. – Я клянусь, у этих мужчин есть что-то вроде тайного общества, где они учатся, как правильно играть с женщиной, чтобы они не испытывали больше ничего подобного с любым другим мужчиной.

– Это правда, – кивает Майла. – Райот всегда мог контролировать мое тело, превращая меня в безвольную игрушку.

– Хаксли такой же. Я так сильно ненавидела его, когда мы впервые встретились, но каким-то образом он удерживал меня при себе одним мановением своих пальцев.

– Брейкер использовал язык, – решаюсь пооткровенничать я, пропуская мимо ушей болтовню, потому что не уверена, что смогу вникнуть в их слова. – Но он начал с того, что «помог мне вытереться после душа». – Я использую воздушные кавычки, заставляя девушек рассмеяться. – И прежде чем я поняла, что происходит, он прижал меня к окну моей квартиры, совершенно голую, и обрушился на меня.

– Боже, звучит так сексуально! – улыбается Лотти. – Мне нравится, когда Хаксли имеет меня у окна. Это кажется таким неприличным!

– Значит, тогда это было великолепно, – делает вывод Келси. Когда я киваю, она добавляет: – Тогда почему я чувствую некоторую нерешительность?

– По двум причинам, – объясняю я. – Во-первых, я буквально только что рассталась со своим женихом и отменила свою свадьбу. Думаю, это заставляет меня выглядеть невероятно распутной.

– Я так не думаю, – возражает Майла. – Думаю, что ты просто выясняешь, чего ты хочешь, и это важно.

– Согласна, – поддерживает ее Келси.

– Присоединяюсь. А вторая причина? – спрашивает Лотти.

– Брейкер. Он для меня значит все, и даже несмотря на то, что когда мы вместе, когда он прикасается ко мне, заставляя меня чувствовать то, чего я никогда раньше не испытывала, я не могу не волноваться. Что произойдет, если из этого ничего не выйдет? Что, если что-то пойдет не так? Что, если я ему надоем и он переступит через меня, двинется дальше? Это странно сейчас, когда мы друзья, будет намного страннее, если я привяжусь к нему, а он решит двигаться дальше.

– Этого не случится. – Лотти качает головой. – Брейкер никогда бы этого не сделал.

– Но у него никогда раньше не было настоящих отношений, – добавляю я.

– Потому что у него была ты, – говорит Келси. – Потому что ты была всем, в чем он когда-либо нуждался, и теперь, когда он понял это, он пытается вывести ваши отношения на новый уровень.

– Но… он даже не поцеловал меня. Он просто подарил мне оргазм.

Лотти и Келси замирают, обмениваясь взглядами. Мы с Майлой обе выглядим смущенными, когда Лотти качает головой.

– О нет.

– О нет – что? – спрашиваю я.

Келси вздрагивает.

– Мы точно знаем, что он делает.

– Что? – Я начинаю волноваться сильнее.

– У него есть план, тщательно продуманный план, как заставить тебя влюбиться в него, – предполагает Лотти.

– Это правда. – Келси кивает. – Братья Кейн, ну, с ними все обстоит совсем иначе. Когда они что-то решили, они делают так, чтобы все произошло по их плану. Это значит, что он не поцеловал тебя, потому что ждет подходящего момента.

Лотти соглашается:

– Ага. Первый поцелуй что-то значит для него, поэтому он приберегает его.

– А то, что он набросился на меня, ничего не значит? – спрашиваю я.

Келси и Лотти задумываются об этом как раз в тот момент, когда вмешивается Майла:

– Ребята, вы когда-нибудь были близки раньше в период всей вашей дружбы?

– Никогда, – отвечаю я.

Она кивает.

– Тогда он, вероятно, показывает тебе, что это может быть нормально.

– Ах, да, – кивает Келси. – Боже, это очень похоже на то, что сделал бы кто-то из них. Подумайте о том, сколько раз Джей Пи дразнил меня, прежде чем мы действительно занялись сексом. Или взять тебя и Хаксли. Это их стиль. Это то, что они делают. Они превращают тебя в податливую глину до тех пор, пока ты не сможешь делать ничего, кроме как следовать за ними повсюду, ожидая их следующего шага.

– Это факт, – соглашается Лотти. – Первый раз, когда Хаксли прикоснулся ко мне, стал прикосновением, которое превратило меня в расплавленное золото – вот насколько сильным оно было. Тебе оно показалось таким же?

Я вспоминаю спальню – не тогда, когда мы были пьяны, а когда он прижимал меня к окну, потому что мы оба очень хорошо понимали, что происходит.

– Это было… это было не похоже ни на что, что я когда-либо испытывала раньше. Это было так, как если бы я была для него всего лишь инструментом и он точно знал, как играть на мне. Я имею в виду, я позволила ему схватить меня за горло. Позволила ему поставить меня в положение, в котором я никогда бы не оказалась раньше, и меня склонили к этому только его прикосновения, его голос.

Келси и Лотти кивают.

– Да, он разыгрывает с тобой свои карты, – заключает Лотти.

– Так что же мне делать? – спрашиваю я.