(Не)идеальный момент

Лия: Чем занимаешься?

Брейкер: Пялюсь в потолок, боюсь идти к брату.

Лия: Воскресный бранч?

Брейкер: Да, но они собираются любезничать со своими женами, пока я пью посредственно приготовленную «Кровавую Мэри» и наблюдаю за воркующими голубками.

Лия: О, забавно… Мне нравятся посредственно приготовленные «Кровавые Мэри».

Брейкер: Это твой способ напроситься?

Лия: Мне нужно больше друзей! Если быть точной, мне нужны подружки. Лотти и Келси кажутся крутыми, и если они собираются быть в нашей команде по «Семейной вражде», то мне нужно познакомиться с ними поближе.

Брейкер: Значит, ты напрашиваешься?

Лия: Пожалуйста… Сорванец!

Брейкер: Ух, ладно, но клянусь богом, Лия, если ты начнешь нести обо мне постыдную чушь, как на последнем бранче, на котором не было жен, я выбью из тебя всю дурь.

Лия: О нет, только не это! *Испуганный смайлик*

Брейкер: Ага, пну гигантской ступней прямиком в твою верблюжью лапку.

Лия: Однажды у меня была верблюжья лапка! Прекрати издеваться надо мной.

Брейкер: Я помню, словно это было вчера…

Лия: И ты говорил, что не хочешь, чтобы я говорила о тебе что-нибудь постыдное твоим братьям…

Брейкер: О, ты только посмотри на это! Воспоминание о верблюжьей лапке испарилось.

Лия: Как это, интересно, работает? Сколько у меня времени на сборы?

Брейкер: Я ухожу через двадцать минут. Выбери наряд посексуальнее.

Лия: Посексуальнее? Это еще зачем?

Брейкер: Было бы забавно отправить Брайану еще одну фоточку.

Лия: Слишком рано, Брейкер, слишком рано.

Брейкер: ЛОЛ, поверь мне. Увидимся через двадцать минут.

* * *

– Мне нужно купить такой же одеколон, – говорю я, когда мы подъезжаем к дому Хаксли, большому белому особняку в прибрежном стиле с окнами в черных рамах и черными акцентами на деревянных панелях. Он поражает своими ухоженными газонами и ящиками со свежими цветами под окнами. Живописный. Именно в таком доме мне однажды хотелось бы жить.

– Зачем тебе мой одеколон? – спрашивает Брейкер, паркуясь на круговой подъездной дорожке.

– Пахнет восхитительно. Хочу купить такой же для себя.

– Ты не можешь пользоваться моим одеколоном. – Он одаривает меня странным взглядом.

– Почему, черт возьми, нет?

– Потому что мы не можем пахнуть одинаково. Кроме того, мне нравится запах твоих духов. Viktor & Rolf[32] очень тебе подходят.

– Меня пугает, что ты помнишь марку моих духов. Я не уверена, что Брайан смог бы даже описать этот аромат, если бы я его попросила.

– Тонкое сочетание розы, жасмина и орхидеи, – сообщает Брейкер, а затем пристально смотрит на меня.

А потом мы несколько секунд пялимся друг на друга в машине, а мир кружится вокруг нас. Откуда он это знает? Я бы не стала описывать так детально, но Брейкер знает все. Все, что касается меня, до последней мелочи.

Он знает, что когда у меня месячные, меня мучают ужасные мигрени, и он всегда рядом с пачкой «Ибупрофена», лошадиной дозой кофеина и кислыми змейками.

Он знает, что я не очень люблю физические нагрузки, но иногда у меня возникает желание позаниматься, поэтому у него сохранены несколько классов, на которые я могу записаться, когда прихожу к нему в зал. Он хранит их в заметках в своем телефоне.

Даже не спрашивая, он покупает для нас VIP-билеты на Comic Con и разрабатывает дизайн наших костюмов, потому что я люблю ходить туда, но очень стрессую, когда мне приходится заниматься всеми организационными моментами самостоятельно.

И, по-видимому, он точно знает, какими духами я пользуюсь. Заметки и все такое.