Не ищи меня

Лестница надо мной затряслась, когда кто-то сбежал вниз, и в щель под дверью чулана просочился свет. Я услышала, как кто-то ходит туда-сюда, тяжело ступая по плитке. По звуку шагов я догадалась, что это Ник. Потом со скрипом открылась тяжелая дверь, как я поняла, входная. Что-то происходило. Ступеньки застонали и заскрипели, когда по ним стал спускаться кто-то другой, и плач Эмили, который так и не прекращался, зазвучал ближе. Кто ее несет? Единственным, кто приходил на ум, был Сэм.

Я затаила дыхание и постаралась по звукам восстановить картину. Вокруг передвигались тяжелые предметы. Наверное, багаж. Ник переезжает? Он что, собрался оставить меня здесь, в чулане? А что он сделал с Джен? Эмили задыхалась от плача, и я представила, как конвульсивно вздымается ее маленькая грудь, как покраснело и опухло ее личико, а прекрасные голубые глаза кажутся жидкими из-за слез.

Наверное, ее спустили на пол, потому что я услышала топот ее маленьких ножек. Ее шаги раздавались все ближе. Потом стихли. Я была уверена, что она прямо по ту сторону двери. Замолотила в дверь кулаками.

– Эмили! Эмили! Это мама! Мама!

– Мама? – эхом повторила она.

– Я здесь, прямо здесь! В чулане!

– Бога ради, убери ее отсюда, дура! – крикнул Ник. – Посади в машину!

– Прости… Пойдем, солнышко, иди сюда.

Это был голос Джен.

Я ахнула и отпрянула, ударившись спиной обо что-то острое на стене. Лопатки пронзила боль. Джен? Но… этого не может быть…

Моя детка протестующе заверещала, когда Джен подхватила ее и понесла прочь – ее шаги стихли в отдалении. Я попыталась крикнуть им вслед, но не смогла издать ни звука. Ник снова взбежал по лестнице и исчез в другой части дома.

Я вцепилась в волосы и сморщилась, заставляя себя думать, пытаясь понять, что происходит. Джен же была на моей стороне, против Ника! Мы обе его ненавидели, она помогала мне отомстить. Мы были союзницами, женской силой, женщинами, которым не нужен мужчина. Идти в полицию или в суд бесполезно, единственный способ вернуть Эмили – играть не по правилам, так она говорила. И я ей верила. Каждому ее слову.

Джен – все еще мой друг или она с самого начала была врагом?

Я услышала, как она возвращается в дом. Ник сбежал по лестнице, и их диалог эхом разнесся по прихожей. Я прижалась ухом к двери, слушая, с тревожно бьющимся в такт их словам сердцем.

Джен:

– Мне нужно идти. Эмили одна в машине.

Ник:

– Пожалуйста, останься. Не уверен, что справлюсь в одиночестве.

Джен:

– Но, Ники, это была твоя идея, тебе ее и выполнять. Я сделала, что ты просил, на этом моя работа окончена. Нужно увезти Эмили отсюда.

Ник:

– Да-да, ты права. Все будет в порядке, я все устроил.

Дальше последовала тишина, и я представила, как они обнимаются и Ник целует ее в лоб, как целовал меня.

– Помнишь место встречи, да? Меня не будет всего несколько часов.

Я услышала, как она вышла и за ней закрылась дверь. Потом хлопнула дверь машины. «Рэндж Ровер» двинулся с места, под его толстыми колесами захрустел гравий, а потом все стихло в отдалении. Джен уехала и увезла с собой Эмили – мою дочь. Чудовищная правда крутилась у меня в мозгу. Я чувствовала тошноту и головокружение, словно падала в бездну. Хотелось кричать, но мой рот пересох. Хотелось выломать дверь, но я не могла шевельнуться.

Ник испустил тяжелый вздох, потом пошел на кухню, шлепая по жесткому полу. Открыл кран с водой, и я представила, как он касается пальцами струи, дожидаясь, пока она станет ледяной. Меня охватила дрожь. Что он собирается делать дальше?

Глава 28

Тогда

Дженнифер

Эмили все не успокаивалась. Она вопила так громко, что перебудила бы всех соседей, если бы ближайший дом не был в километрах от нас. Я остановилась перед поворотом так, чтобы «Рэндж Ровер» не видно было с главной дороги, и пошла за «Маздой». Подъехав на ней к «Рэндж Роверу», я освободила Эмили и, оставив ее биться в истерике на заднем сиденье, понесла детское кресло в другую машину. Я никогда в жизни не устанавливала детское сиденье и прокляла себя за то, что не обратила внимания, как правильно его пристегивать. Наконец, после нескольких лихорадочных минут, в течение которых я думала, что Эмили сейчас пробьет головой окно, у меня все получилось. Когда я подняла ее, она запротестовала, стала пинаться и щипать мне руки.

– Прекрати! – крикнула я. – Пожалуйста, прекрати!

Я протянула ей бутылочку с водой, но она швырнула ее в меня. Успокоить ее было невозможно, пришлось просто не обращать внимания на крики. Я села на водительское место и сдала назад, в панике забыв проверить, не приближается ли машина. К счастью, дорога была пустынна.

Я медленно поехала прочь, пытаясь успокоиться. Эмили по-прежнему вопила как резаная. Я подумала было спеть ей колыбельную, но не смогла вспомнить ни одной, поэтому спела песенку про овечку. Похоже, это подействовало. Или же помогло плавное движение автомобиля.