Не искушай меня

Я была скользкой от пота, мои босые ноги грязные и ноют, в голове помутнение от алкоголя, и я чувствовала себя чертовски великолепно.

Пока не открыла глаза, пока танцевала, и увидела Макса, своего парня, у дальней стены, перед ним стоят две девушки, их сиськи на полном обозрении.

Не знаю, что они говорят. По языку тела Макса могу сказать, он не смотрел в направлении, в котором они надеялись. Их вопиющих усилий дрянного обольщения было достаточно плохо. Но вид денег, которые они передавали из своих рук в протянутую ладонь Макса, заставил меня остановиться.

Он вытащил мешочек из кармана и бросил его одной из девушек. Он открыла его и засунула палец внутрь, вытаскивая то, что как я предполагала, было какой-то таблеткой. Она протянула одну своей подруге, прежде чем засунуть одну себе под язык. Затем она дала одну Максу. Он держал ее на ладони, не двигаясь. Медленно, он поднял голову, и я увидела, как он сканирует толпу. Он искал. Высматривал.

Меня.

Я спряталась за людьми, танцующими поблизости, не желая, чтобы меня заметили.

В течение одного сердцебиения, Макс поднял руку и закинул наркотик в рот.

Я не могла не смотреть, как он вытаскивает еще один мешочек и вытряхивает еще несколько таблеток на ожидающую ладонь. Они следуют за предыдущей на его язык. Не глядя на сиськи близняшек, он отворачивается и идет через клуб.

Икс был в своей стихии.

Я не первый раз видела, как он это делает. Так почему этот раз ударил по мне как тонна кирпичей?

Потому что теперь я любила его. И от этого стало труднее справиться с реальностью того, что он делал.

Но разве это не худший вид лицемерия, встречаться с ним, точно зная, кем и чем он был, и теперь испытывать от этого отвращение? Как я могла ожидать, что он изменится за такой короткий период? Это не честно по отношению к нему. Ко мне. Не справедливо по отношению к отношениям, которые мы только начали строить.

Тем не менее, наблюдая за тем, как он продает наркотики этим девушкам, которые с жадностью хватают их, желая сделать все ради того, чтобы получить их, и не видеть ничего кроме воспоминания, о котором никогда больше не хотела думать.

У меня было ровно тридцать минут, чтобы добраться до дома и переодеться до того, как отправлюсь на ужин с друзьями в городе. У меня было задание, которое нужно было выполнить ночью, и оно уже составлялось в моей голове.

Я остановилась поговорить с парой знакомых в классе по английскому, ожидая, пока пик схлынет с парковки, прежде чем направиться к собственной машине.

Наконец все опустело, и я вышла из школы через боковой вход, который вел мимо футбольного поля. Это был яркий, солнечный день, так что я надела очки.

Я быстро прошла под трибунами, которые были коротким путем к парковке.

Я услышала кашель, затем смех, который я знала слишком хорошо.

Я повернула назад туда, откуда пришла, заворачивая, пока не оказалась у трибун, которые находили сбоку здания. Здесь было темно, и в этом месте дети любили собираться в перерывах между занятиями. Ты мог выкурить косяк или нюхнуть, и тебя не поймают. Вы бы подумали, что учителя уже давно бы унюхали это местечко наркоманов, но это место по-прежнему оставалось безопасным для всех видов гнусностей.

— Хочу еще, — услышала я требование своей младшей сестры, за которым последовало горловой смешок парня, который был очень доволен собой.

— Ты знаешь, чего я хочу сначала, Джей.

Я выглянула из-за стальной балки, и увидела небольшую группу детей, сидящих на земле под трибунами. Некоторые купили сигареты. У одного была самокрутка и зажигалка. Около него отключилась девушка, ее голова у него на коленях.