Не искушай меня

Многие мои клиенты делились наслаждением, и я смог получить приятный, хороший кайф, не влезая в товар. Теперь, когда я знал, что Обри в безопасности, я мог насладиться ночью.

Через некоторое время, я полностью забыл, что сказал ей, что еду домой.

Пока не приехал домой и не обнаружил ее, ждущей меня. Я был обдолбанным и уставшим. И хотел лишь спать.

Она злилась на меня. Но в том состоянии, в котором был я, мне было плевать. Она пыталась поговорить со мной, но я прошел мимо нее и направился прямо в спальню, где быстро отключился.

***

Я проснулся через десять часов, тело ломит и болит, и уже в агонии от тяжелого отходняка, и Обри не оказалось рядом. Она снова ушла, хотя в этот раз оставила записку. Я поднял клочок бумаги с подушки около меня и прищурился в свете вечернего солнца, пробивающегося сквозь мое окно. Я про сканировал содержание, пытаясь понять смысл.

Обри вернулась к себе. Сегодня она не придет. Написала, что увидимся на неделе.

Дерьмо. Я действительно облажался.

Я знал, она расстроена из-за меня. И в резком свете трезвости, мое тело трясло, желудок сжимался, и я не мог с этим справиться. Я нуждался в ней. Нуждался в своей девочке, которая помогала мне почувствовать себя лучше.

Не задумываясь, что делаю, я поднял телефон и позвонил ей. Она ответила прямо перед тем, как меня отправило бы на голосовую почту, будто она сомневалась, отвечать или нет.

— Пожалуйста, вернись, — плакал я, мой голос сорвался на рыдание. Я не позволил ей ничего сказать. Я просто плакал в трубку, умоляя ее вернуться ко мне. Я так чертовски сильно нуждался в ней. Мне было больно. Я хотел таблеток. Но впервые, я был уверен, что она нужна была мне сильнее.

— Я не могу, Макс, — ответила она с сожалением.

Я не принял бы этого.

— Обри, пожалуйста! Я хочу обнимать тебя. Мне необходимо быть рядом с тобой прямо сейчас. Я приду туда, если придется, — ответил я отчаянно. Я сделаю все, чего она хочет, пока я могу прикасаться к ней. Просто прикасаться. Я жаждал этого.

Обри вздохнула, и я знал, что получил ее.

— Буду через несколько минут, — наконец ответила она, давая мне именно то, в чем я нуждался.

Она приехала в мою квартиру через 15 минут, и выглядела как ответ на все мои молитвы, если бы я молился. Я утянул ее на диван и уткнулся в нее. И она отдалась мне, как делала всегда.

Я был погружен в слишком глубокий эмоциональный хаос чтобы заметить, что присутствовала дистанция, которой раньше не было, что она отстранялась от меня.

Я был слишком благодарен за ее обнаженное тело подо мной, ее губы на мне. Я игнорировал все остальное.

И я ничего не замечал, пока она не стала придумывать отговорки, после того как мы закончили, и я понял, чего не хватало.

Ее.

На время я овладел ее телом, но не сердцем. И от этого я стал диким.

Позже тем вечером, я принял несколько таблеток, чтобы привести себя в порядок и ощущал контроль, и решил противостоять ей. Обри только что зашла в мою квартиру, бросила сумку на стол и подошла к дивану, на котором сидел я.

Она улыбнулась мне улыбкой, которая казалась неискренней. Она не потянулась, чтобы прикоснуться ко мне, как делала всегда. Не наклонилась, чтобы поцеловать. Она сидела рядом со мной, между нами дистанция. Изменения в ее поведении огорчали меня.

— Что с тобой происходит, Обри? Я чувствую, что ты намеренно отдаляешься от меня, — произношу я, стараясь не звучать при этом так жалко, как я себя чувствовал. Я наблюдал, как мириады эмоций сменялись на ее лице. Я схватил ее руку и поднес к своим губам, не в состоянии еще хоть мгновение не прикасаться к ней.

Она выдернула руку, и я наблюдал, как злость затопила ее черты. И холодно посмотрела на меня.

— Почему я должна отдавать тебе все, когда ты не даешь мне ничего? Когда ты перестанешь заниматься дерьмом, которым занимаешься, тогда, может быть, я смогу полностью тебе доверять.

Мой рот в шоке раскрылся. Обри никогда так со мной не разговаривала. Никогда не злилась и не выходила из себя.

— Что? — спросил я, когда она встала. Тогда я заметил в ее глазах слезы, и был в недоумении.

Она наклонилась и поцеловала мои губы.

— Я забочусь о тебе, Макс, — произнесла она, от чего мое сердце неистово сжалось в груди.

Она никогда не говорила: «Я люблю тебя». Я отдал ей свое сердце, так почему она не могла отдать мне свое? Почему не могла сказать то, что мне нужно было услышать? Что она любила меня? Я чувствовал себя одиноким в этой муке чувств. Ее молчание, ее отказ произнести эти три маленьких слова, делали меня неуверенным. Я начал сомневаться в ней.

Начал сомневаться в нас.

— Не бросай меня, — умолял я. — Я люблю тебя! — Я боролся грязно. Я знал, что использую эти слова как оружие. Но мне было плевать. Я буду использовать все что угодно, чтобы заставить ее остаться. Я нуждался в ней, сейчас сильнее чем когда-либо.

Я начал плакать. Ужасные слезы текли по моим щекам, и я заметил, как лицо Обри смягчилось. Может быть, слезы помогут. Может они заставят ее остаться. Она вытерла влагу с моего лица, затем повернулась ко мне спиной. Я зарыдал громче, когда она взяла свою сумку со стола и открыла дверь.