Не искушай меня

Он плакал. Умолял. Кричал. Орал. Он стал моим личным демоном, и я боялась его. И за него.

Много раз я почти чуть не сдалась. Я почти бросилась в его квартиру, чтобы позволить обнимать себя. Может быть, лишь может быть, в этот раз он услышит меня. Поймет, что ему не нужны наркотики. Что вместе мы сможем все преодолеть.

Я почти позволила себя уговорить, и затем вышел поиграть другой Макс. И он стал злым. Грубым. И стало легко оттолкнуть первоначальный инстинкт поехать к нему и помочь.

Так что я сопротивлялась. Также болезненно, как это было. Я хотела его. Мое сердце болело от того, что я была вдали от него. За то короткое время, что я знала Макса, он стал неотъемлемой частью меня.

Но я делала это для себя. Я должна была.

Затем он перестал звонить. Не появлялся в группе поддержки. Кристи говорила о том, чтобы сообщить о его отсутствии его инспектору. Я не видела его на кампусе.

Как будто он исчез.

Я пыталась звонить ему, но он не отвечал. Никогда не отвечал. Он исчез — в этот раз, к лучшему.

— Хочешь составлю тебе компанию в библиотеке? — спросила меня Рене, заглядывая ко мне в комнату. Я складывала свои книги и ручки, собираясь пойти на кампус, чтобы не думать о Максе и о том, что он скорее всего делает.

Я знала, что оставаться вдали от него правильное для меня решение, но меня убивало находиться в неведении. Не знание того, что происходит, сводило меня c ума.

Рене знала немного из того, что происходит с Максом. Я должна была с кем-то поделиться. Но я не могла рассказать ей всего. Он призналась, что ей было не очень комфортно рядом с ним.

— Он чертовски горяч, Обри, и с ума сходит по тебе, это очевидно, — сказала она.

— Но…. — подтолкнула я.

— Но есть что-то в его глазах. Они такие грустные. Но расфокусированные. Я видела такие глаза раньше. И от них становится страшно, — ответила мне Рене, и я не могла этого отрицать. У Макса были грустные глаза, и было в них что-то животрепещущее. Я видела это лично намного чаще, чем хотелось бы.

Так же сильно, как я ценила возобновление нашей дружбы, я все еще не могла рассказать Рене всего. Не могла сказать, как наблюдала за тем, как Макс продает наркотики, или о том что знала, что каждый раз, когда мы были не вместе, он их принимал.

Это были грязные моменты, которыми лучше не делиться. Они будут похоронены глубоко в моем сердце.

Что Рене знала, так это то, что наши с Максом отношения были на очень плохой стадии, и что мне было очень больно. И если моя подруга что и понимала, так это боль, которую может причинить лишь мужчина.

И я ощущала связь с Рене, которой не было раньше. Мы были связаны любовью к мужчинам, которые могут уничтожить нас.

— Конечно, если ты хочешь, — ответила я, посылая ей улыбку.

— Я захвачу свои вещи, встретимся в гостиной, — произнесла Рене, направляясь по коридору к своей спальне.

Когда я закончила собирать вещи, раздался дверной звонок.

— Я открою, — крикнула я Рене.

Мое сердце бешено забилось. Может быть это Макс. Боже, надеюсь, это Макс.

Я была жалкой.

Дверной звонок звонил снова и снова. Кто бы это не был, он не обладал терпением.

— Иду! — крикнула я, торопясь к двери.

Пожалуйста, будто Максом.

Это оказался не он.

А кое-кто, намного хуже.

— Какого черта ты тут делаешь? — спросила я со злостью.

— Пожалуйста, мне просто нужно поговорить с ней, — умолял Девон, его карие глаза окружены темными кругами. Его обычно идеально уложенные волосы выглядят так, будто он не мыл их несколько дней.

Он по максимуму старался выглядеть раскаивающимся и отчаянным. Но меня не обмануть. Девон Китон был манипулирующей змеей.

— Убирайся отсюда, пока я не вызывала полицию! — угрожала я Девону, прежде чем добавиться яростным шепотом, — Я видела, что ты с ней сделал, ты, кусок дерьма. Если думаешь, что когда-нибудь снова коснешься ее, ты глубоко заблуждаешься.

Лицо Девона скривилось, и он заплакал большими крокодильими слезами.

— Я не собирался бить ее.

— Так она просто упала на твой кулак? — спросила я, мой голос сочится сарказмом.

Девон покачал головой.

— Я изменюсь. Клянусь, Обри. Просто позволь мне с ней увидеться. Он не отвечает на телефонные звонки. Не отвечает на смс. Я люблю ее! — Его голос становится громче, и я пытаюсь оттолкнуть его от двери, чтобы закрыть ее перед его лживым лицом.

Не хочу, чтобы Рене увидела его. Но было слишком поздно.

— Девон? — произнесла она позади меня. Девон пронесся мимо меня в квартиру. Рене попятилась назад, и я хотела надрать задницу ее бывшему парню за то, что вселил в нее столько страха.

Я схватила девона за руку.

— Я сказала проваливай! — кричала я, дергая его. Он посмотрел на меня, и слезы исчезли. Он был зол. Очень, очень зол.

— Убери от меня свои чертовы руки, или я сломаю пальцы, — предупредил он убийственно тихим голосом.

Ну, тогда ему придется сломать мои пальцы.

— Проваливай! — закричала я, надеясь, что наши соседи услышат меня и придут проверить, что за шум.

Рене прижалась спиной к стене, но ее лицо смягчилось. Я не могла в это поверить!

После всего, что он сделал, она смотрела на него так, будто правда скучала по нему!