Не искушай меня

– Нет, – сказала она. – Они убили горничную, чтобы быть уверенными, что она ничего не расскажет. Если бы ты нашёл меня, они бы убили тебя без колебаний. Годами я страшилась того, что ты или мой отец ворвётесь во дворец и будете убиты. Даже когда стало очевидно, что я бесполезна – что я не способна излечить Карима, и он не сможет зачать сыновей – даже тогда, они бы меня не отпустили. Он был любимцем своего отца, а я его любимой игрушкой. Они бы убили всякого, кто попытается меня забрать. Если бы ты меня нашёл, а они бы убили тебя – что бы я делала тогда, Люсьен?

Он молчал некоторое время и только продолжал пальцами расчёсывать её волосы, лаская, утешая. Зоя положила руку ему на сердце и ощутила его успокаивающее биение, в то время как она лежала, уютно расположившись рядом с его крупным телом.

– Я боюсь, что ты погибнешь в дорожной аварии, – сказал Марчмонт после длительного молчания. – Боюсь, что ты внезапно заболеешь, как заболели мои родители, и умрёшь. Я боюсь, что ты свалишься с лошади и сломаешь шею, как Джерард. Я боюсь, что ты умрёшь в родах. Я пытаюсь изгнать эти мысли из головы – мне приходилось быть мастером в том, чтобы не думать. Но с тех пор как начались проблемы со слугами, я стал… Не тётей Софронией, нет ещё, как я надеюсь. Но, кажется, я немного не в себе.

– Все эти вещи, о которых ты беспокоишься, могут случиться, – сказала она. – Со мной и с тобой тоже, за исключением родов, конечно.

Тут Зоя ухмыльнулась:

– Разве что ты умрёшь от страха, когда я стану гигантского размера, как мои сёстры.

Люсьен откинул назад голову, чтобы посмотреть на неё:

– Если ты будешь такой же огромной, как они, я точно умру от страха.

Она отодвинулась от него, чтобы руками изобразить холм над своим животом:

– Женщины в нашей семье имеют обыкновение становиться размером с дом. Очень круглый дом.

Несмотря на слабое освещение, она легко заметила, что смех заплескался в его глазах.

– Ты представляешь это себе, – сказала она.

Он кивнул. Его губы дрожали. Затем у него вырвался взрыв смеха. Он снова перевернулся на спину, и смеялся, и смеялся.

Зоя тоже смеялась.

Это был тот, хорошо ей знакомый мальчишка, который упал со смеху, когда она замахнулась на него крикетной битой.

Она вспомнила, как он встал, наконец, отсмеявшись, подошёл к ней и одним рывком поднял с земли так легко, как тряпичную куклу. Он отнёс её, колотящую его и обзывающуюся разными словами, обратно в дом и наверх, в классную комнату, где швырнул на стул.

– Научись чему-нибудь, глупышка, – сказал он тогда и вышел.

И она выучила что-то – латинский и греческий, потому что их учили мальчики, а она намеревалась знать всё, что им известно. Она училась не только сложению, но и более трудным разделам математики, таким как геометрия и тригонометрия. Она делала это не потому, что ей нравилось, а потому что их учили мальчики – и она собиралась показать ему. Она никогда не была лучшей или самой усердной ученицей. Однако Зоя научилась вещам, которых не знало большинство девочек – как скрыть страх, логически думать, не стесняться в выборе средств для достижения цели, настойчивости, и как драться, если придётся. Эти знания помогли ей выжить в гареме. Они помогли ей бежать из гарема. Они помогли ей избавиться от паразитов в этом большом доме.

Может быть, выученное ею в классной комнате и за двенадцать лет в гареме помогло ей избавить от призраков сердце этого мужчины.

Когда Марчмонт пришёл в себя, Зоя села, склонилась к нему и поцеловала.

– Если случится нечто плохое, – сказала она, – мы должны пообещать друг другу, что всегда будем помнить все моменты вроде этого, когда мы смеялись. И пока ничего не случилось, мы должны получать удовольствие от самих себя. Мы очень счастливые люди, Люсьен. Я самая счастливая женщина, и собираюсь наслаждаться своим счастьем так долго, как смогу.

– Я бы получал гораздо больше удовольствия, если бы речь шла об обыкновенных житейских делах. Душевнобольной слуга, жаждущий убить мою жену, не самая обычная вещь.

Зоя села, откинувшись.

– В гареме всегда кто-то кого-то хотел убить, – сказала она. – Я слыхала, что в Константинополе во дворце султана это было ещё опаснее.

– Вот почему происходящее сводит с ума меня, а не тебя, – заметил Марчмонт. – Для меня это шокирующее. Для тебя обыденно.

– Если бы он находился здесь, – проговорила Зоя, – пытаясь отравить пищу или пробираясь в мою комнату с ножом, я бы знала, как поступить.

– Ты бы знала? – Заинтересовался он.

Она кивнула.

Герцог задумался ненадолго. Затем он встал с кровати и стал натягивать свой халат.

– Куда ты? – спросила Зоя.

– Вызвать прислугу, – ответил он. – Все эти разговоры об отравлении напомнили мне, что мы не обедали. Я умираю с голоду.

Марчмонт пересёк комнату и дёрнул за шнур звонка.

– К тому же, ты подала мне идею.

Глава 18

Понедельник, 11 мая