Не изгой

Алкогольный выхлоп. Вот это да.

Я отступила на шаг.

— Абсолютно.

Но не совсем.

— Это потрясающе.

На самом деле это совсем не потрясающе.

Это был отличный PR для столовой и для команды, я была уверена, что именно поэтому они согласились на это. В «Еда для всех» не было ничего необычного в том, что местные знаменитости появлялись на день или час, чтобы стать волонтерами, но средства массовой информации, которые следили за ними, всегда были для меня слишком. Я либо оставалась на кухне, либо брала отгул. Дни СМИ были для меня слишком перебором. Вспышки камер. Зубастые репортеры. Иногда попадались хорошие люди, которые просто хотели распространить приятные новости о нашей миссии, но иногда попадались репортеры, которые хотели переключить внимание на более спорную статью для наживы.

Я не была готова к этому.

Плюс дополнительный гул во всем здании был подобен сенной лихорадке для моих лекарств. Я не могла с этим справиться, и терапия научила меня избегать подобных ситуаций, поэтому я обычно исчезала… и, если вся команда приедет на два дня, это будет безумием. Я уже не ждала этого с нетерпением, и да, я не позволяла себе думать о том, что он будет у меня на работе. Вообще.

Я думала, что он знал меня в старшей школе, но это оказалось результатом некоторых небольших заблуждений из-за моего невыявленного гиперактивного расстройства, так что это было нелегко, а потом, когда начался колледж, я намеренно осталась на заднем плане. Но если он собирался пробыть у меня два дня — сорок восемь часов — не было ни шанса, что он меня не увидит, и эта информация уже роилась в моей голове, как пьяная пчела, подсевшая на кокаин и шампанское. Она просто не знала, что делать и куда ужалить. Очень больно.

Дин все еще говорил.

— …и вот почему я здесь. Они ответили согласием, пригласив нас сюда, и, кстати, это настолько секретно, что снаружи нет никакой охраны. Ты это видела? Чтобы даже попасть сюда, ты должна была знать об этом.

В этом не было никакого смысла.

Дину было все равно.

— И я уже познакомился с половиной команды. О! — Его взгляд прыгал вокруг, совсем как моя пьяная внутренняя пчела. — Я купил билеты на их игру в воскресенье. Они потрясли предсезонку, ты видела? — Он продолжал придвигаться ко мне все ближе и ближе, чем больше он говорил, что было настолько не похоже на Дина, что мне было трудно воспринимать всю эту новизну того, что происходило вокруг меня.

Дин был примерно того же возраста, что и я, на несколько лет старше. Окончив аспирантуру со степенью магистра в области укрепления мира, чтобы сопереживать бездомным и сбежавшим из дома, у него была цель — спасти мир. Ему нравилось чувствовать свободу. В нашей профессии это было необходимо, потому что очень часто случалось выгорание, но, увидев его в таком состоянии, эта моя пчела отлетела в сторону. Он не знал, как держать себя в руках.

Потом я вспомнила — Дин был хоккейным фанатом.

Я тоже, но держала свое бессмертное обожание в тайне, как и многое другое.

Но не Дин. Он был откровенен, громко и с гордостью говорил о своей любви к «Канзас Сити Мустанг». Он также стал предателем и был фанатом Cans, а также Polars (прим. Cans и Polars — хоккейные клубы Северной Каролины) (фу, гадость), но обе эти команды не были в этом конкретном здании или городе. Так что да, теперь это имело смысл. Он был в восторге до полного безумия.

Это, и мне было интересно, сколько шампанского он уже выпил, потому что он только что осушил передо мной оба этих бокала. Он был так пьян, что мой собственный алкометр опускался в пустую зону. Не круто. Действительно не круто, и где были мои девочки?

И как раз в этот момент я увидела одну из них.

И мой алкометр взлетел прямо в красную зону.

Толпа расступилась. Мне был хорошо виден бар, и там стояла она. И она была не одна.

Саша приняла свою знойную позу, ей явно нравилось то, что она видела, пристально глядя снизу вверх на него.

Глава 2

Кат

Эта цыпочка говорила, что она русская.

Она не была русской. Я знал это, потому что, во-первых, она серьезно притворялась с худшим акцентом в мире. Он больше походил на то, что она пыталась говорить по-австралийски с примесью немецкого колорита, и, во-вторых, если она думала, что я не помнил ее по колледжу, то она была чертовски чокнутой. Я знал, что она училась в Силварде, в том же колледже, что и я, потому что она переспала с моим лучшим другом в тот год, когда я там учился.

Он рассказывал мне все о девушке на одну ночь, с которой он хотел бы провести целый месяц, но он не стал вдаваться в подробности о том, почему не мог подвинуть ее «крайний срок». Это было его коньком. Он ставил своим девушкам «крайние сроки» относительно того, как долго он пробудет с ними. Они никогда их не знали, но я знал.

Я никогда не хотел этого знать.