(не) Измена. Ребенок от бывшего мужа

– На этом лекция окончена, всем спасибо! И да! Не вздумайте от меня скрыться, на следующий год лекцию я вести буду!

Развеиваю сомнения своих студентов, уж слишком у них были кислые мины, и после этих слов зал взрывается аплодисментами. Ребята улюлюкают и выкрикивают кричалки, сводящиеся к тому, что “Училка лучше всех”…

Собираю портфель, живот уже ощутимо оттягивает спину, да и вообще я похожу на слоненка, проглотившего шар.

Часто смотрю на себя в зеркало и, кряхтя, ворчу, что поправилась, а Миша меня обнимает и шепчет в такие моменты:

– Самая красивая ты… Моя самая красивая…

Завожу машину и сажусь за руль. По дороге решаю заскочить в любимую кондитерскую, прихватить пирожных.

Пока готовят мой заказ, присаживаюсь за столик и пью кофе. Звонит колокольчик забегаловки. Я так привыкла, что всегда рядом со мной охрана, которая незаметна в большинстве случаев, что научилась не замечать бравых ребят, но сейчас до меня доходят голоса, резкий вскрик и мне кажется, я узнаю этот голос, оборачиваюсь и застываю, замечаю женщину, которую оттягивают в сторону мои охранники, блокируя ей дорогу…

Наши взгляды встречаются и у меня сердце пропускает удар, потому что я узнаю…

– Яна! Пожалуйста! Прошу тебя! Яна! Прошу пять минут… Поговори со мной пять минут…

Слезы текут по бледным щекам Марты Романовны, она перестает сопротивляться и становится жалкой.

Больше нет той величественной женщины, ухоженной и привлекательной, есть сгорбленная старушка, с волосами, в которых полно седины…

Смотрю на женщину, принесшую в мою жизнь столько боли и отчаяния и мне по-хорошему надо бы ее послать куда подальше и разрешить замершим и ожидающим моих распоряжений охранникам вытолкнуть ее из помещения, но…

Не знаю… Что-то в глазах моей свекрови говорит мне о том, что если поступлю так – это будет последней каплей… а я… я не хочу, чтобы на моих руках была вина…

– Отпустите ее, – говорю бравым солдатам моего мужа, и они бросают на меня нечитаемый взгляд, но перечить все же не берутся.

Я более чем уверенна, что скоро Миша будет в курсе происшествия.

Моя свекровь поправляет на себе одежду и идет ко мне. Присаживается напротив.

Руки у нее дрожат, а под глазами мешки, морщины. Она словно лет на двадцать постарела.

– Здравствуй, Яна…

Пытается говорить ровно, но голос у нее все равно дрожит.

– Здравствуйте, Марта Романовна…

Отвечаю ровно, а свекровь на живот мой смотрит, а я в интуитивном жесте прикрываюсь, защищаю своих малышей.

– Все речь разучивала, думала, что сказать, как сказать, как начать, – говорит, а в глазах слезы, – а вот сейчас смотрю на тебя и понимаю, что нечего мне говорить… оправданий нет… грехам счета нет… и… знаешь, что сказать хочу… спасибо тебе, Яна… Спасибо, что ты в жизни Миши появилась, и пусть я с ним не общаюсь, пусть он вычеркнул меня отовсюду, но… я рада, что он счастлив… и… не знаю, как молить о прощении… да и не буду… сама себя не прощу… Просто… я пришла… потому что… не знаю, сколько мне осталось, я просто хотела сказать, что я счастлива за вас с Мишей и…

Больше ничего говорить не может. По щекам у нее слезы ручьем текут, утирает лицо рукой. Неуклюже и совсем некрасиво.

От высокомерной и уверенной в себе женщины ничего не осталось…

А ведь я знала, что отец Миши также перестал общаться с женой, когда узнал все. У Миши сложные отношения с отцом, но все же Дмитрий Михайлович был гостем в нашем доме, души в Масечке не чаял и переставал с ней быть таким жестким мужчиной.

Помню, как вошла в гостиную и опешила, когда увидела свекра лежащим на полу и позволяющим Маше устраивать с собой кукольное чаепитие…

Дочка научилась вить из отца и деда веревки. Улыбнется, поцелует и эти жесткие мужчины к ее ногам…

О матери я Мишу не спрашивала. Знать ничего о ней не хотела, знала лишь, что отец Михаила был не в курсе предприимчивости жены, а после того, как Михаил ему все рассказал – просто съехал из дома.

Что там да как, я не вникала…

– Просто знай, Яна, я очень раскаиваюсь и если бы могла все изменить, повернула бы время вспять…

– Время вспять не повернешь, Марта Романовна, – отвечаю лаконично.

– Я знаю… знаю… – кивает и на живот мой опять смотрит, – я счастлива, что у Миши теперь большая семья с достойной женщиной…

– Раньше вы меня таковой не считали… – вскидываю бровь и мои чувства не ушли, я все еще зла на эту женщину за все, что она сотворила.

– Дурой была. Слепой. Но… – ухмыляется, – жизнь хорошо так наказала. Я потеряла все. Яна. Так что будь покойна. Меня хорошо покарали за содеянное зло…

Только я все время хожу и свечки зажигаю, благодарю, что… несмотря на все, что я сотворила… моя внучка родилась…

Говорит и губу кусает. Поднимает руку, ожидая, что я скажу, что у нее внучки точно нет. Не заслужила.