Не хлебом единым

А батюшка читал. Он читал не так, как делают это соборные протодиаконы — громогласно, с понижением и повышением тона, когда звучание голоса является самостоятельным действом, отвлекающим от сути и смысла происходящего — он читал ровно и спокойно, так что прихожане невольно вслушивались в смысл читаемого, проникались его непреходящим значением и приобщались к великой, благодатной силе слова Божиего. Закончив чтение, батюшка положил Евангелие на аналой и вынес из алтаря святое маслице. Верующие потянулись на помазание: сначала прикладывались к Святому Евангелию, потом, сложив руки лодочкой, подходили к священнику. Каждому батюшка, начертав на лбу маленький крестик, говорил краткое напутствие, одну лишь, казалось бы, случайную строчку. Но нет, отнюдь не случайные это были слова. Просто чудо, как удивительно метко они подходили каждому, кому были говорены. В саму точку, в самое на этот миг больное, и поэтому требующее духовного врачевания, место!  А слова действительно были простые:

— Будь в мире со всеми... Побеждай зло добром... В скорби будь терпелива, а в молитве — постоянна... Будь со всеми сострадательна, братолюбива, милосердна, дружелюбна и смиренномудра... Человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих...

Как просто! Но какое это было тонкое духовное врачевство! “Быть праведным — это значит смиряться, миловать и прощать” — говорил он какой-то смиренного вида старушке, и та вдруг вспоминала, что вчера грубо без нужды отчитала невестку и забыла попросить прощения, а ведь сегодня причащаться! И на исповеди бы не вспомнила... “Чтение святого Евангелия прощает грехи” — говорил батюшка старичку и тот вдруг понимал, что давно уже не брал в руки Святого Писания — стыд-то какой!.. И так всем:

— Имя Господа да будет всегда в устах  твоих... Всякий день читай из Псалтири по несколько псалмов... Тот день, в который ничего не прочитаешь считай пропавшим... Бойся оставаться в деле спасения без руководства, взыщи его как первого блага... Дружите с богобоязненными людьми, чтобы спастись вам и наследовать вечную жизнь... Незлобие в сердце, целомудрие в теле, святое уединение и молитва делает человека храмом Божиим... Ночная молитва дороже дневной... Первая наука — это знать, что мы странники в настоящей жизни... Через таинства исповеди, причащения и добродетели Христос вселяется и живет в нас... Кто гонит и обижает нас, тот уменьшает наказание наше за гробом, положенное нам за грехи... Жизнь души — это соединение ее с Богом посредством молитвы, слова Божия, Таинства, благочестивых бесед и богомыслия...

Подошла в свой черед и Анна Петровна — с трепетом в сердце и со слезами. Батюшка помазал ее, улыбнулся глазами и сказал:

— Никому не рассказывай о своих добрых делах, чтобы не потерять тебе награды за них.

— Простите, батюшка, — заплакала Анна Петровна и отошла.

Ей было мучительно стыдно. Ну как же я не подумала, что к батюшке еду, — сокрушалась она, — как же не сдержала себя. Господи, помилуй...

Подошло время исповеди. Исповедывал батюшка в приделе преподобного Никандра. Там у иконы Спасителя стоял аналой с крестом и Евангелием. Все желающие покаяться уже собрались здесь и поджидали прихода батюшки.

Анна Петровна присела у окошка. Она уже успокоилась: молитва рассеяла и сумятицу мыслей, и ложный, явно от врага всеваемый, стыд, побуждающий не ходить на исповедь. Перед совершением Таинства батюшка по обычаю сказал  наставительное слово от святых отцов:

— Святой Иоанн Кронштадтский напоминает что часто, когда человек молится о прощении грехов своих и внутренно сердцем не надеется, что грехи его будут прощены, считая их как бы выше Божия милосердия, то действительно, не получает прощения, хотя и источники невольных слез прольет. Веруйте, яко приемлете, — говорит Господь, — и будет вам* *(Мк. 11, 24). Неуверенность в получении просимого у Бога — хула на Бога.

Хотя ты без меры грешен, а все молись, — говорит тот же святой отец. — Диавол будет представлять тебе лицо Господа грозным и немилостивым, отвергающим твою молитву и твое покаяние, а ты вспомни слово Спасителя: Грядущаго ко Мне не изжену вон* *(Ин. 6, 37)... Надо гнушаться всяким грехом не на словах только, но и делом гнушаться, и в мыслях, и в чувствах, и в воспоминании, и в воображении, и, гнушаясь им, любить всем сердцем Бога и добродетель... Покаяние прилежное, ежедневное и ежечасное должно вести нас к исправлению, к добродетели и совершенству. Покаяние должно вызывать воздыхание и слезы, как в мытаре и блуднице... Все то грех, что оскорбляет совесть и услаждает плоть... Признавайтесь пред всеми, что вы грешники, и оплакивайте себя, когда сделаете какое-нибудь худое дело... Никакой нет заслуги в том, если грех оставит нас, надобно, чтобы мы оставили его...