Не хочу быть невестой!

- Во-первых, я больше не Тень, а во-вторых, это не твое дело. - Значит, я попал в точку? - Не собираюсь распространяться. Руокор вздохнул, на секунду прикрывая глаза. - Ты слишком везучий, ты в курсе? И те барышни, что попадают в зону твоей юрисдикции… - Кажется, я обозначил рамки, Рук. Не хочу разговаривать об этом. Даже если Тили и не является моим заданием. Хищный блеск в глазах, и Руокор склоняет голову, чтобы усмехнуться. - Я тебя услышал. - Но сделаешь, разумеется, по-своему? Посол пожал плечами, отворачиваясь к двери и делая шаг на выход. - Я не могу не попытаться. Иначе буду корить себя за упущенную возможность.

* * *

Илотилас облегченно выдохнула, когда услышала столь желанную фразу: «На сегодня Вы можете быть свободны», и то только после того, как Дарила придирчиво прочитала все десять листов, исписанных мелким почерком. Если сначала преподаватель удивилась обилию информации, то после и вовсе бросала на Тили недоверчивые взгляды, проходясь по столу ищущими глазами, словно могла найти брошюру, откуда было переписано подобное, и не находила ее. Илотилас все написала по памяти. Что-то из усвоенного в Академии Аминса, что-то из уроков Глеарры, а часть из собственной практики. Разумеется, описано все было только с теоретической точки зрения, без намека, что подобное можно провернуть в реальности. Да и на большую часть экспериментов пойдут разве что архимаги… и она с мамой. Леди Линвен с детства привила Тили отвагу перед кладбищами и спящими вечным сном. В конце концов, они сами были демонами, тоже в некоторой степени чудища, если сравнивать с теми же людьми. Они больше смахивали на оборотней, ведь оба вида могли принимать вторую форму, призванную защищать и рвать на куски, пусть среди нежити и было заведено правило прибегать к трансформации лишь в критическом случае, срывы бывали. Да что и говорить, Тили, когда была совсем малышкой, не умея контролировать призыв своего второго «Я» пугалась собственного отражения в зеркале, когда за спиной раскидывались кожистые крылья, а на руках вырастали длинные острые когти. Пусть у нее не было непробиваемой брони, как у высших демонов, но и безобидным облик маленькой Илотилас нельзя было назвать. Забавно было слышать от мадам Серан вопросы типа: «Использование руны Огня вместо Подчиняющей при построении контура ограждения при вызове младшей нежити? Разве это логично?..» или «Должно быть, здесь ошибка… не все архимаги способны на переплетение такой сложности», и, разумеется, последний, сказанный со скепсисом: «Геун Эарэль, ваш преподаватель некромантии, вероятно, зачитался литературой, не предназначенной для магов средней руки. Вы же понимаете что то, о чем написали, неприменимо в большинстве случаев? Однако интересно взглянуть на теорию приручения бефаров даже с чисто теоретической точки зрения».

Разумеется, Тили не стала уверять Дарилу, что та ошибается. Вампирша говорила все верно. Заставить бефара считать вызвавшего его своим господином… это было слишком сложно. Однако возможно, пусть и в редких случаях. Благо у нее был прекрасный учитель в лице матери, которая смогла подчинить себе Рендалла, и Тили могла лицезреть правильное построение щитов, заклятий и печатей, как сдерживающих, так и контролирующих нежить. Причем большую часть чертежей нельзя было встретить ни в одной учебной литературе, их придумала сама Глеарра.

Было уже поздно, солнце давно зашло за горизонт, и на небе высыпали яркие звезды, тесня округлую бледную луну. Задрав голову к небосводу, Тили вдохнула ночной воздух полной грудью, прислушиваясь к мерному шелестению листвы на вечнозеленых фрейях, и двинулась по тропинке от административного корпуса в сторону своей Башни. Сейчас слишком поздно, чтобы идти в тренировочный зал, да и Кристафор наверняка понял, что занятие отменяется… Или проверить? Она в нерешительности остановилась, повернувшись к основному корпусу, где на нижних этажах располагались самые большие залы для боевки. Лорд Фаланир мог быть еще там. Даже если она не приходила вовремя, мужчина тратил время на собственные тренировки, однако немедленно гасил все заклинания, стоило лишь ей переступить порог. Так, может, и сегодня он ждет? Глупо думать, что профессор будет ожидать ее ночью. Ночь нужна для схваток несколько другого плана. Тех, где также нужно потеть и стонать, но не от боли и усталости, а от наслаждения. Нет, она не пойдет туда. Лучше обманываться слепой надеждой, что брюнет может гадать, где она, чем разочаровываться, понимая, что никого в зале нет. И почему, сформировав в голове эту идею, она толкнула знакомую дверь? Почему сердце на миг замерло, чтобы потом галопом начать отбивать ритм, увидев Кристафора посреди зала босым в одних брюках?