Не ходи к гадалке, Лиззи! (СИ)

решение связаться с полицией Мантерры оказалось верным и весьма своевременным: неожиданно всплыл труп миссис бастер. Именно всплыл, ниже заброшенной мельницы, зацепившись за мостки, где прачки стирали белье. Полиция не сразу опознала в раздувшемся теле одну из самых модных дам Хостфорда, а журналисты схватились за перья — сенсация что надо!

Из мошенника и вора тайлер вмиг превратился в хладнокровного убийцу. Улики подкинули так, что комар носа не подточит. Нашлись и свидетели, видевшие, как миссис бастер посещала гадальца, и ее «спрятанные» в салоне украшения, и записка, где тайлер предлагал встретиться как раз незадолго до ее исчезновения. Выдумку и правду успешно перемешали, и отличить одно от другого стало совершенно невозможным. Еще и мистер бастер подлил масла в огонь, ворвавшись в тюрьму и требуя выдать ему мерзавца.

— Это ты ее убил! Что она тебе сделала?! Убийца! — кричал он в отчаянии.

Охранникам пришлось его увести.

Естественно, слухи об инциденте тут же разлетелись по городу. Мэру сочувствовали, тайлера — кляли, припомнив и профессию, и то, что он — рамол. Как ему можно доверять? Да рамолы и снег зимой стащат, и всю воду из реки выкрадут! Особенно старались те женщины, с которыми у тайлера не сложилось, и мужья-рогоносцы.

Габриэль заглянул к нему на следующий день после устроенного бастером спектакля.

— Если выпустить тебя на площадь — растерзают, — сказал он.

тайлер ничего не ответил.

Следователь, ведущий дело, пошел навстречу коллеге, позволив ему увидеться с преступником, хотя допускали к гадальцу только адвоката. Впрочем, Габриэль не обольщался: пока следователь был на стороне мэра, пусть и не торопился делать окончательные выводы.

Маленькая каморка для допросов не слишком вдохновляла для разговора, да и тема была безрадостная. Маг безжалоcтно добавил:

— Мэр настаивает на ускорении процесса и на суде присяжных. С таким мнением в обществе тебя ждет петля.

— Что, даже не смягчат? Я ведь сам пришел cдаваться, — невесело откликнулся тайлер, потирая немеющие от наручников руки. Он не ожидал, что всё будет настолько плохо.

— тогда расстреляют, — «утешил» его офицер.

Младший Уоллис выглядел хуже тайлера. Гадалец хотя бы умудрялся спать, пусть даже на жесткой койке в камере: в первую ночь в тюрьме сокамерники попытались устроить ему темную, но какой-то здоровяк, не иначе как дядин знакомый, живо поставил их на место. Габриэль же почти забыл, что такое сон. Он пообещал сестре, что сделает всё возможное, чтобы освободить тайлера, поэтому искал малейшие зацепки. И если с миссис бастер пока было глухо — тот, кто подставлял гадальца, знал свое дело, то о Мантерре мэр подзабыл. А может, решил, что делом Аделин Милтон никто не станет заниматься снова. Может, и не стали бы — уточнять что-то по закрытому делу маги не хотели, — но Габриэль надавил на тамошних коллег. После напоминания о рике-висельнике, с которым он помогал им в прошлом году, переговоры пошли гораздо продуктивнее, а наутро поступил отчет: призрак Аделин на мосту действительно есть.

Неизвестно, как об этом прознали газетчики, но они осадили управление к вечеру того же дня, а родные погибшей потребовали возобновить дело. Вся полиция Мантерры встала на уши и теперь жаждала сказать «спасибо» деятельному капитану Габриэлю.

— тебе ещё не икается? — хмыкнул мистер Уоллис-старший, когда сын выключил кристалл связи — за последнюю неделю Габриэль едва успевал отвечать на сообщения.

Он заскочил домой в обед, подвез Лиззи из управления. Она всё утро просидела там, занимаясь материалами по делу Аделин Милтон, и тяжело вздыхала, надеясь разжалобить брата и попасть на встречу с тайлером. Ей-богу, он давно бы устроил эту встречу, но начальство уперлось рогом. Лиззи тоже понимала, что брат не виноват, но это не мешало ей вздыхать.

— Поворчат и перестанут. там неплохие парни работают, — отмахнулся Габриэль.

Начальство уже изрядно потрепало ему нервы. Клятву быть честным и не жалеть сил в борьбе с преступностью давали все, но соблюдать ее почему-то не торопились немногие.

— Честность в нашем мире не котируется, — сказала Лиззи, забирая со столика «Ночной экс-Пресс».

В свежем номере тайлеру в очередной раз перемывали кости, плавно подводя читателей к мысли, что у гадальца нет ничего святого. Пожалуй, в чем-то Габриэль был с ними согласен. Неужели нельзя было посоветоваться, прежде чем идти и сдаваться в полицию, надеясь на справедливый и неподкупный суд? Да когда он был справедливым и неподкупным?!

В этой неприятной ситуации утешало только, что родители поверили в непричастность тайлера к убийству. На слово, не требуя доказательств. Мама, конечно, была не в восторге, узнав, с кем общается дочь, но ни слова не сказала против. то ли надеялась, что гадальца не выпустят из тюрьмы, то ли боялась, что Лиззи снова хлопнет дверью и уйдет из дома.