(не)хорошая девочка (СИ)

— Мать, так все-таки сиськи у тебя есть, да? — хихикает Петрова, усевшись на кухонный подоконник, когда я выползаю к зеркалу в прихожей, — а я-то думала, у тебя их бабайка украла еще лет в четырнадцать.

Нет, ну спасу никакого нет от этой заразы. Приходится швырнуть в неё расческой.

— Слушай, может, твой Дягилев рассмотрит вариант тройничка? — Маринка задумчиво разглядывает меня и щурит бессовестные глазища. — Я тоже хочу на оргию.

Вот в этом вся моя подруженька любимая, откусить бы ей ухо. Пользуется тем, что её Вареник вышел на балкон покурить и вот! Про тройнички и оргии разговоры заводит.

— Можешь сходить вместо меня, — я тихонько вздыхаю и лишний раз провожу руками по волосам, поправляя прядь волос. Блин, ну почему они никак не могут лежать нормально? Полчаса выпрямляла, а все без толку.

— Я думаю — это не тот случай, когда мужчина согласится на подмену. — С наигранной печалью замечает Маринка. — Да и нет, ты не хочешь, чтобы я вместо тебя пошла.

— Да брось, — я дергаю подбородком, недовольно разглядывая себя в зеркале, а потом все-таки берусь за помаду. — Я тебе говорю, это для него развлечение.

— Для тебя тоже, разве нет? — ехидно замечает подружка. — Иначе зачем ты выполняешь его условия и вообще с ним идешь?

Я замираю, глядя в зеркало. Там я все та же, напуганная, бледная, напряженная. Как в первый раз, когда я только встретилась с Вадимом. Зайчихи не меняются, да?

Зачем я все это делаю все-таки? Ведь я же понимаю, что для него всего лишь игра? Понимаю.

Так зачем?

Все просто на самом деле.

Затем, что я тоже хочу поиграть в эту игру. Я тоже хочу получить от неё свое удовольствие. Мне двадцать два, блин, года. Нет, это не старость. Но я ни разу не влюблялась за всю свою жизнь. Вот так вот вышло, ага. И не увлекалась никем вот так — до дрожи в пальцах только от хриплого голоса в телефонной трубке.

И ясно-понятно, что привыкать к Дягилеву мне нельзя, но один вечер… За один вечер я не привыкну. Но без этого вечера я вполне могу сойти с ума, фантазируя — как бы оно было.

— Как выгляжу? — я оборачиваюсь к Маринке.

— Как шикарная сучка, — она пожимает плечами. — Ты же понимаешь, что дело не в платье, да?

Честно говоря, не уверена. Чем можно удивить Дягилева? Сомневаюсь, что у него были проблемы с женщинами. Он может себе позволить и кого пошикарнее меня. Какую-нибудь секс-бомбу, а не вот эту меня, у которой даже грудь приходится искать с лупой.

Лежащий у зеркала телефон вибрирует, и я суетливо его хватаю.

— Жду тебя у подъезда, зайка, — мягко сообщает мне Вадим.

— Я спускаюсь. — Я прикрываю глаза, поражаясь собственному безумству, а потом добавляю то, что он наверняка хочет услышать: — Спускаюсь, Хозяин.

И пусть будет так. Я не хочу никак иначе.

Только сегодня!

21. Ночь все спрячет

Он встречает меня у машины. И боже, как бы мне не кончиться, от одного только взгляда в его сторону. У него совершенно невозможная энергетика. Вот сейчас он просто смотрит на меня, чуть приподняв уголок губ, а я почти парализована, стою на ступеньках крыльца, как будто под гипнозом.

Какой же… Какой же он охренительный. Вот иначе и не скажешь. Какая же жалость, что мне с ним ничего не светит, и как же я в него так глубоко влипла? Как муха в смолу.

— Ну, иди сюда, ушастая. — Мягко улыбается мне это исчадие ада. Сложно ему не подчиниться, на самом деле.

Нет, есть время еще передумать, есть еще время сбежать снова, но боже, как я этого не хочу. А чего хочу.… Ну, вот к нему хочу. А там — можно и на оргию, в конце концов.

— Хозяин? — стоит только мне подойти к нему, кутаясь в длинное, конфискованное у Маринки пальто — Дягилев прихватывает меня за складки шарфа и притягивает к себе ближе. — А повторить осмелишься, ушастая?

От него пахнет ментолом и чем-то пряным. Боже, что за запах, только дышала бы и дышала…

Как не сгореть от одного только его дыхания на моих губах? Можно мне парочку пожарных? Ну, или хотя бы один огнетушитель?

— Что повторить, хозяин, — я чуть улыбаюсь, опуская ресницы.

— Дрянь мелкая. — Это походит на констатацию факта. И Вадим её выдыхает голодно, почти что с яростью. Да-а, пожалуй, мне нравится то, как он реагирует на это обращение…

И то, как он целуется…

Уже это походит на страстный трах, только вместо члена — длинный наглый язык.

Я может даже и закомплексовала бы даже, ведь от такого поцелуя впору усомниться — а всем ли дано обращаться с губами и языком так мастерски, как это делает Вадим.

Но я просто не задумываюсь об этом. Не хочу. Хочу раствориться в этом сногшибательном, и таком невозможном мужике, хочу отдаться напору его языка, хочу даже больше, чем он мне предлагает. Земля, земля, нам вас не слышно…

— Придется тебе помолчать по дороге, зайчонок, — шепчет мне Вадим, отрываясь от моего рта, — назовешь меня так еще раз, и до суаре мы с тобой не доберемся. Трахну ведь тебя прямо в машине, прямо при Борисе.

Мне уже, наверное, пора привыкнуть к этой его вечно неприличным шуточкам и обещаниям. А я все равно краснею, чуть прикусывая губы. А вроде и провокация-то была совсем легкая…