(не)хорошая девочка (СИ)

— Какая прелесть. — Смеется Дягилев, опаляя своим дыханием мое ухо. — А ведь тебя заводят такие грязные мыслишки, да, ушастая?

— Н-нет. — Еле-еде выдыхаю я, запрокидывая голову и подставляя ему свое открытую шею. Хочу, чтобы поцеловал в неё, но нет. Губы его близко, в миллиметре от моей кожи, но не прикасаются. Обещает, но не дает. Дьявол.

— Заводят. — Проницательно тянет Вадим, — ты ведь хочешь, чтобы я сделал тебя своей прямо сейчас. И плевать тебе, где и в какой компании, так ведь?

— Я не…

— Еще раз скажешь это свое “не могу” и я тебе что-нибудь откушу. — Вроде угрожает, а вместе с тем и смеется — а на моей коже в тех местах, где касается его дыхание, волнительные мурашки устроили полноценное фигурное катание. С пируэтами, прыжками и вот этим всем.

Сглатываю “это мое”, тем более что сегодня я разрешила себе его не вспоминать. Сегодня я могу. Почти все.

— А если я не хочу? — выдыхаю с легким стоном — его губы переползли ниже, к моей шее. И так еще его дыхание иссушает меня еще сильнее…

— Ты хочешь, маленькая врушка. — Насмешливо откликается Вадим. — Так ведь?

Да, черт возьми. Да. Это то что он хочет услышать, это то что я никак не могу озвучить. Да, я его хочу. Именно поэтому меня даже не пришлось уговаривать на этот вечер.

Я ведь знаю, что он не оставил бы меня в покое в случае моего отказа, ему нужна эта победа — надо мной, над моим отцом, а я… Если бы только он не так на меня влиял… Если бы от него не так выкипали мысли и слабели ноги… Наверное, тогда бы я и удержалась. Осталась бы папиной хорошей девочкой и не подвела бы его вот так.

А я подведу.

Я бы и хотела удержаться за что-то рациональное, но здесь и сейчас, когда темные глаза выжигают мою душу — мне держаться не за что. Надеюсь, что папа об этом моем предательстве никогда не узнает…

И ведь не совсем помогает оправдываться, что мол папе на меня плевать, а мне на него… Так и посверливает меня это тихонько.

А меж тем от этой изощренной пытки, когда Дягилев просто дышит мной, не прикасаясь, я уже ощущаю себя слегка голодной. Боже, все же только начинается, а что будет потом? Что будет, когда вокруг все будет подталкивать к сексу настолько, насколько это вообще возможно? Ой, Соня, зря ты в это ввязалась.

А ведь нужно будет еще наскрести в себе силы и отказаться. В последний раз отказаться, чтобы он точно понял…

Получается ли у меня не болтать по дороге? Ну как вам сказать… А у вас бы получилось?

— А где все будет?

Вадим отвечает. Называет мне название отеля. Люксового, кстати, отеля, расположенного в центре Москвы. У ресторана в этом отеле три звезды Мишлен. Он такой один на всю Россию. Откуда я знаю? Дочка ресторатора таких вещей не знать не может. Хотя, честно говоря, это вряд ли мне пригодится, есть у меня ощущение, что едем мы туда далеко не в ресторан.

— А как же гости? — с любопытством спрашиваю я, — разве заведение такого уровня не заботится о своих клиентах? Их не побеспокоит… Оргия?

— Гостиницу бронируют целиком под такие мероприятия, — откликается Дягилев. — За две недели, между прочим, чтобы подготовить. Впрочем, билеты на этот вечер оправдывают такие затраты. Соответственно — никакого видеонаблюдения, можешь не волноваться.

Не то чтобы я волновалась… Хотя нет, волновалась. Все равно ужасно боюсь засветиться. Лучше, если все это останется тайной. Пусть мое предательство и мое безумие спрячет эта ночь.

Дягилев рассматривает меня с легкой насмешкой, замершей на губах. Примерно так смотрят на новичка, только-только явившегося на работу, который уверен, что его красный дипломчик точно обеспечит ему твердое положение. А ведь ему еще учиться и учиться. Вот и мне еще учиться и учиться. Хотя учитель у меня… И двух таких не надо, одного хватит под завязку. И этого-то много, и он почти смывает меня своим безумным напором.

— Как там будет? — Я снова не могу удержаться от вопроса, когда Борис уже начинает выворачивать к парковке.

— Ты увидишь. — Дягилев подавляет ухмылку, но видимо я выгляжу слишком умоляюще, поэтому все-таки поясняет. — Будет красиво, зайчонок. И ужасно неприлично для тебя.

Чтобы было неприлично для меня — не нужно никуда ехать. Дягилев может просто снять рубашку, и все — уровень неприличности будет на отметке “Смертельная угроза”. Держаться у меня больше сил не будет.

— Время надевать маску, милая. — Вадим протягивает мне плотный пакет.

С трех раз не угадаете, что же за маска меня там ждет.

Разумеется — зайка, только в этот раз белая, в тон к платью.

И если в гостинице Баринова я еще сомневалась, что Дягилев надо мной слегка издевается, то сейчас не сомневаюсь. Совершенно точно издевается. Вон и улыбается снова краем рта.

Его маска — простая, черная, больше для антуража, чем для маскировки. По крайней мере я бы уже ни с кем не перепутала его тонкий нос и контур подбородка. Но, маска, так маска. Так интересней, я не спорю.

Вопреки моим ожиданиям — не так уж и мало машин перед гостиницей. Не так уж и мало в Москве извращенцев разного рода, готовых дорого заплатить за билет на оргию.

Вадим подает мне руку, помогая выбраться из машины.