Не климат выбирали, а судьбу(с)...

Ладно, всё сразу не заберёт, пока ограничится только летним и бельём, а большая часть одежонок и игрушек Гевера находятся всё же в доме у родителей Галя.

Хлопоты, связанные со сборами, несколько отвлекли девушку от мрачных мыслей и паники, но, когда она услышала открываемую дверь, сердце подпрыгнуло и застряло в горле.

Ловко въехав на коляске в квартиру, улыбающийся Галь сразу же натолкнулся взглядом на стоящие напротив входных дверей чемодан, спортивную сумку и на пакет с какими-то бумагами, скорей всего, с документами.

Он перевёл взгляд на Веру, улыбка моментально слетела с его лица, сменившись выражением глубокой печали в потускневших глазах:

— Уходишь?

— Как видишь.

— И даже не поговорим?

— Если бы я хотела уйти не поговорив, то уже бы ушла.

— Веруш, я знаю, что все слова оправдания сейчас будут выглядеть не просто смешными, а вообще крайне неуместными и нелепыми.

Да, у меня была любовница, но была, мы с ней три дня назад выяснили до конца наши отношения и расстались навсегда…

— Галь, зря распинаешься, меня это совершенно не интересует, это уже не наша, а твоя жизнь.

— А, что тебя интересует?

Для чего ты осталась, о чём хотела поговорить?

Галь вдруг сорвался и последние слова уже кричал.

— Ты, чего смотришь на меня, будто я совершил страшное преступление?!

— Не повышай голос, если бы, кто и мог это сейчас делать, в данном случае, так только я!

Но, увы, уже поздно орать, стенать и выяснять отношения.

Слушай, мой бывший муж, внимательно, другого случая для этого разговора уже не будет — меня не ищи и не пытайся встретиться со мной, я для тебя умерла навсегда.

Все переговоры о разводе будем вести через твоих родителей, с ними терять связь я не намерена, как и лишать их общения с внуком, но с сегодняшнего дня Гевер будет жить со мной и неважно, где я в будущем обоснуюсь.

Твои деньги мне не нужны, но на ребёнка будешь с первого же дня, то есть уже с сегодняшнего, перечислять регулярно на мой счёт, который я себе открою, номер его выяснишь у своих родителей.

Завтра я с нашего, пока совместного счёта сниму, как мне кажется, свои деньги, гонорар полученный за работу над космическим аппаратом.

— Вера, подожди расставлять всё по местам, не считаясь с моим мнением.

Ты не можешь так взять и по живому резать всё то, что нас связывало все эти годы, у нас, в конце концов, есть ребёнок и мы, я уверен, сможем вернуть в прежнее русло наши отношения…

— Что?!

По живому?!

Это я режу?!

Вера буквально задохнулась от гнева, боли и горя, свалившегося на неё и слёзы, до сих пор сдерживаемые силой воли, буквально хлынули из глаз и с ней началась истерика.

— Как ты смеешь мне такое говорить, я что ли якшалась и приводила мужиков в нашу квартиру, я что ли надругалась над твоим доверием, подвергла оскорблению твою преданность и, в конце концов, опоганила, истоптала, вымарала в дерьме нашу любовь.

Вера осела на пол, закрыла лицо руками и горько расплакалась.

Но, стоило Галю приблизится к ней и дотронуться до плеча рукой, тут же отстранилась и вскочила на ноги.

— Не смей до меня дотрагиваться распутными руками, которые ласкали другую девушку!

— Веруш, успокойся, поверь мне, я мало в чём виноват, Офира, так зовут ту девушку, сама меня буквально втащила на себя…

— Слышишь, не смей, не смей порочить имя девушки, которая возможно тоже сейчас страдает из-за твоего вероломства.

Ты всегда искал на свою задницу приключения и находил, не считаясь с чувствами и душевною болью других.

Вера вдруг опять взяла себя в руки и заговорила спокойным голосом.

— Всё, бывший мой муж, давай говорить только по существу, и будем только касаться тем нашего раздельного будущего.

Будь моя воля, я бы никогда больше не глянула бы в твою сторону, но у нас общий ребёнок, а моя совесть, а главное, закон нашего государства не позволит мне лишить тебя права на общение с ним, поэтому мне придётся иногда тебя терпеть в непосредственной близости от себя.

Галь молчал, опустив голову, видно было, что слова жены больно его ранили, но он не находил себе слов оправдания, а уговаривать, увещевать и молить о прощении, окончательно уже понял, в данный момент бесполезно.

Вера сложила руки на груди:

— Раз ты сам не нашёл, что мне сказать по существу, так я продолжу — на эту квартиру я не претендую, потому что ни одного своего гроша сюда не вложила.

Машина у меня хоть и твоя, но старая, за неё и десяти тысяч сейчас не возьмёшь, поэтому с лёгким сердцем оставляю за собой.

О деньгах на нашем совместном счету я уже своё слово сказала, не думаю, что у тебя возникнут претензии на мой гонорар, полученный за проект.

Все остальные действия за тобой, визовую карточку передам твоим родителям, когда сниму со счёта свои деньги и закрою её на своё имя.

Ладно, я уже начинаю повторяться.

Сам или с чьей-то помощью собери мои оставшиеся вещи, когда тебя не будет дома я их заберу, а ключи от этой квартиры оставлю на столе.

Вот и всё, остальное через твоих родителей, а позже через адвоката.

Сдвинься в сторону, пожалуйста, дай мне пройти, не хочу даже случайно прикоснуться к тебе.

— Веруш…

— Твоя Веруш умерла!

Глава 25