Не климат выбирали, а судьбу(с)...

Вера быстрыми нервными рывками, помогая себе коленями, вытолкнула за дверь чемодан и походную сумку.

Оглядела печальным взглядом в последний раз уютный салон бывшей уже её квартиры, и вдруг заметила торчащий в розетке шнур со своим мобильным телефоном.

Вбежав, обратно в квартиру, буквально вырвала заряжающее устройство и запихала его вместе с аппаратом в пакет с документами.

Взявшись за ручку входной двери, чтобы окончательно захлопнуть её за собой, вдруг услышала тихий голос Галя:

— Веруш!

Ой, прости…

Вера, я тебя умоляю, задержись, пожалуйста, на несколько минут.

Постарайся, всё же, выслушать меня на прощанье.

Молодая женщина с трудом пересилила себя и, как бы ей не хотелось очутиться уже наружи и остаться одной, всё же задержалась возле распахнутой входной двери, стоя в вполоборота, подняла сухие печальные глаза на Галя.

— Говори, но только по делу, не смей меня упрашивать остаться и укорять в не существующих моих грехах!

Галь подкатил коляску поближе к Вере и поднял на неё, когда-то спалившие девушку, а нынче потухшие чёрные, без прежнего блеска, глаза.

— Я осознаю нынешнюю бессмысленность уговоров и не собираюсь тебя ни в чём обвинять, потому что ты упрёков моих не заслуживаешь.

Да, я очень, очень виноват перед тобой и отлично отдаю себе отчёт в том, что мне трудно рассчитывать на твоё сиюминутное прощение.

Но, прежде чем ты уйдёшь, хочу поблагодарить тебя за всё хорошее, что ты для меня сделала и пожелать тебе только счастья в твоей дальнейшей жизни.

Я тебе не враг и никогда им не буду, постараюсь, чтобы наш развод не был сложным для суда, и за положенные тебе деньги на ребёнка можешь не волноваться…

— Галь, я и не волнуюсь, потому что ни одной лишней копейки с тебя не возьму.

— Ладно, сейчас это не тема для разговора, я хочу воспользоваться предоставленной мне возможностью и попытаться хоть как-то объясниться.

Вера, ты так легко расправилась со всем, что нас связывало долгие годы, что меня это наводит на мысли, что нашу разлуку ты задумала заранее.

Ну, оступился я, так, надо сходу подтолкнуть меня к пропасти?

Вера почувствовала слабость в ногах и присела на рядом стоящий с нею чемодан.

— Да, ты в чём-то прав.

Находясь в отпуске, я много думала о наших взаимоотношениях в последнее время и часто возникали у меня в мыслях подозрения на счёт твоей неверности, но я их всячески отгоняла.

Поэтому мой уход от тебя выглядит, на первый взгляд, не совсем спонтанным.

А теперь, что касается того, что я бросаю тебя несчастненького, повисшего над пропастью.

Разве я тебя кинула тогда в беде, когда ты действительно завис между жизнью и смертью?

Молчишь, нечего сказать?

А я тебе скажу!

Даже мысли себе такой не допускала и от других не принимала, а сейчас ты меня просто, взял и столкнул в помойную яму.

Ты думаешь, что я так сильно оскорбилась тем, что ты переспал с другой женщиной?

Ни чуть или самую малость.

Такого в жизни сплошь и рядом, когда козёл повадится ходить в чужой огород.

Я по земле хожу рядом со многими людьми и всякого наслышана.

А теперь попытаюсь объяснить главную причину моего скоропалительного решения о полном разрыве с тобой.

— У тебя долгое время была любовница, которой ты отдавал не только своё не растраченное семя, а свою душу и мне кажется, что даже любовь, ведь от тебя веяло таким холодом, а я принимала это за твою занятость, усталость, мою беременность и всю дорогу искала в себе причины твоего отчуждения…

— Веруш, но я ведь порвал с ней!

— Запомни, раз и навсегда, твоя Веруш умерла.

Вера, резко поднялась с чемодана, не оглядываясь вышла за дверь, и плотно прикрыла за собой, как ей в этот момент показалось, прошлую жизнь.

В голове роились разрозненные мысли и никак не хотели собраться в цепочку, чтобы осмыслить произошедшее и решить что-нибудь на будущее, а надо было ещё подумать о ближайшем настоящем.

Она медленно определила чемодан и разбухшую сумку в багажник автомобиля и сев в машину глубоко задумалась — надо куда-то ехать, а куда?

Адресатов было не много: снять гостиницу, поехать в мошав или в сторону Ашдода к родителям.

Всё решил, раздавшийся в этот момент звонок мобильного телефона — неужели Галь ещё не успокоился и не понял, что назад у неё дороги нет.

Нет, это был не Галь, а мама собственной персоной:

— Верка, ты, что с ума сошла, уже столько времени прошло, как прилетела и даже не вспомнила про своих родителей!

— Мама, вспомнила и собираюсь сейчас к вам приехать.

— Ах, да, ну, тогда другое дело, а то мы с папой уже и не знаем, что и подумать.

Сейчас позвонила на твой домашний телефон, а наш распрекрасный зять ответил таким замогильным голосом, что у меня сердце оборвалась, подумала, что с тобой что-то случилось.

Он, правда, заверил, что ты в порядке, а ребёнка он сам не видел, потому что Гевера забрали его родители в свою деревню.

— Мама, ты уже так хорошо стала понимать на иврите?

— Не смеши, какой там хорошо, а, что тут понимать?

Да, и почему ты едешь одна и на ночь глядя, ведь ты целый месяц не виделась со своим суженным, неужели вы не соскучились друг по другу?

В голосе матери Вера слышала неприкрытый сарказм.

— Мама, мы разводимся.