Не кричи...(СИ)

От города отъехала всего-ничего, и хоть я знаю, что Рамлоу тут, рядом, слушает вместе со мной эфир, я всё-равно чувствую себя одиноко. В огромной пустоте, словно в космосе. Холод пробирает. Но холод этот не снаружи, а внутри. Меня подмывает нажать на кнопку вызова по рации, услышать его хриплый и звонкий одновременно голос, почувствовать себя не так жалко. Рамлоу прав, я не должна бояться. Но я боюсь… Потому что заранее чувствую, что поиграю эту схватку? Потому что он своей, сука, уверенностью и непоколебимостью сломал мой собственный внутренний стержень? Я выгляжу смехотворно. Вот у него действительно проблема на порядок сложнее. Если я могу взять Алекса, бросить работу и уехать из этого чертового городка, и меня никто не найдет, то Рамлоу такое светит только в фантазиях перед сном, и то он не опускает руки. Как ему это удаётся? Что держит на земле человека, у которого ничего нет, и почему меня, у которой есть всё, не держит на земле ничего? Иначе как объяснить, что он бережёт свою жизнь, а я — нет? Это несправедливо… Это не правильно. Интересно, что он сам думает по этому поводу? Вряд ли такие, как он рефлексируют об отсутствии связей. Вряд ли в его лексиконе есть такие слова, как «нужность», «забота», «семья», «привязанность» в конце-концов. Возможно, это и есть его секрет выживания? Быть пустым всегда… Когда тебе нечего терять, когда ты самый страшный враг в первую очередь самому себе?

— Мисс Морелли… Рад, что вы снова уделили мне время…

От неожиданности я вздрагиваю. Очень надеюсь, что Брок слышит это. Машинально бросаю взгляд на индикатор сигнала. Стабильно-устойчивый приём. Вот только вопрос — приём устойчивый на маньяка или на машину Рамлоу? Чёрт, кажется, в этом плане не хватает деталей. Кажется, мы оба не учли, что сигналы накладываются, и потому определить, какой ближе — невозможно.

— Само собой…

— Как ваш приятель?

— Какой?

— Тот, что увёз вас в разгар нашего свидания?

— Не имею ни малейшего представления.

— Очень-очень жаль, что вы снова лжёте, Нина… Мне придётся вас наказать…

Я внутренне напрягаюсь при этих словах. И молюсь только о том, чтобы Брок был где-то рядом. В заднем зеркале мелькает большая чёрная тень, которая стремительно приближается. В последний момент яркий бело-голубой свет бьёт в глаза через зеркало, ослепляя. Я пытаюсь поймать руль, но чувствую мощный тычок в левый бок. Машину неумолимо тащит в кювет. Твою мать, Брок! Где ты?! Удар в заднюю дверь буквально опрокидывает служебную машину. Срабатывает чёртова подушка безопасности, больно ударяя в лицо. Орёт дурным голосом система поддержания курсовой устойчивости, в то время как я кувырком лечу в кювет. В лобовом мелькает земля, свет фар, звёзды, земля, свет фар и наступает чернота.

08.23.2018 5:23 а.m.

— Скоро тут будет полиция штата…

— Хорошо, — кивает Рамлоу, прислоняясь к крылу машины и вытягивая ноги, вглядывается в начинающийся рассвет.

Мне откровенно не по себе от произошедшего. Я теперь ничем не отличаюсь от него. Озноб пробирает до костей. Рамлоу вскидывает голову, подставляя грязное измождённое лицо первым лучам рассвета, устало улыбаясь чему-то.

— Я должна задержать тебя, — сообщаю ему.

— В Нью-Мексико твой жетон не имеет силы, девочка моя, — улыбка всё ещё цепляется за тонкие, плотно сжатые губы.

Чёрная щетина с редкой сединой топорщится во все стороны придавая ему ещё более безумный вид. В золотисто-зелёных глазах отражаются лучи рассвета. Рамлоу переводит на меня внимательный взгляд. Я впервые не могу понять, что он означает.

— Знаю. Ты уедешь? — глупо задавать вопрос, на который заранее знаешь ответ.

Но я всё же жду. Пусть даже не тот ответ, который бы мне хотелось услышать.

— Я же говорил тебе, за мной по пятам идёт война, — согласно кивает, отлипая от крыла изрядно помятой «Импалы», забирается в салон. — Не забудь, что ты обещала мне.

Я слышу звук вспарываемой ножом обивки сиденья. Рамлоу безжалостно кромсает машину. Пыхтит, сопит, что-то вытаскивая. Большая спортивная сумка шлёпается в пыль прямо мне под ноги.

— Здесь почти три миллиона баксов. Возьми сколько нужно вам с Алексом, остальное отвези в Мак-Аллен, — сообщает он, присаживаясь на корточки и расстегивая молнию сумки.

Недолго копается внутри, вынимая несколько пачек, туго перемотанных резинками, и отправляет в задний карман джинсов. Остальное с напускной брезгливостью пинает в мою сторону.

— Прямо тут? Всё это время ты таскал с собой деньги?

— Да, — кивает вновь, — куда отвезти — помнишь?

— Ты псих, Рамлоу, — не могу скрыть своего восхищения этим ненормальным, — конечно, помню. Мак-Аллен, приют Пресвятой Девы Марии.

— Да уж, не Кларк Кент, кем бы тот ни был… — усмехается он, удостоверяясь, что кровь больше не течёт.

Прислушиваясь к холодному утреннему воздуху, вынимает из багажника здоровенную канистру. Я догадываюсь, что он задумал. Бензин воняет нещадно, кружа голову. Радужные разводы жирными пятнами ползут по капоту, по крыше «Импалы». В салон льёт особенно щедро. Неужели он сожжёт её?