Не курсант

Утро началось с очередного послания на пейджер от Пудова. Хотя утро уже плавно превращалось в день. Я наконец-то выспался. Впереди конечно будет куча неприятной волокиты и скорее всего придется опять уговаривать «психологиню» нарисовать мой правильный портрет. Я написал рапорт на отпуск. Но к сожалению, это вынужденно. Во-первых, проверка законности и обоснованности применения оружия, так и так мне курить бамбук, даже если все свидетели, обстоятельства и экспертизы на моей стороне. Во-вторых, вчера звонил отец.

Он позвонил «дяде», а уж тот передал мне. Так что по итогу, это я звонил отцу. После обмена приветствиями и традиционных «как дела?» Наконец он решился сказать.

— Мансур, понимаешь… я развелся с твоей матерью.

Этот вопрос, наверное, зрел очень давно. Он был актуален с тех пор, с каких я себя помню. Мать всегда пила. Когда именно она стала алкоголиком я не знаю, но, если раньше были периоды, когда она срывалась. То после Москвы, пока я был в Китеже похоже в лучшем случае были моменты, когда она останавливалась.

— Она пьет?

— Да.

— Может положить ее…

— Зачем, Мансур? Что бы через неделю ее выпустили, и она тут же продолжила? Я устал Мансур, понимаешь? Все. Раньше еще ладно ты был, был какой-то смысл сохранять семью. Бабушка ладно больная была, нехорошо было в такой момент. В тот момент брось я ее то и… Я устал за нее бороться. Если она не хочет или не может, не желает, то и я свою жизнь гробить не намерен! Я все. У меня другая семья. Я живу отдельно, у меня своя жизнь, я не собираюсь…

— Понятно. — прервал я эту прорвавшуюся плотину.

— Тебе стоит приехать и решить вопрос с квартирой.

— В смысле?

— Мансур, она пьет. Сильно пьет, и компания вокруг нее соответствующая.

— Давно ты не живешь дома? — наконец я понял, что все это случилось уже далеко не сегодня просто только сейчас отец решился мне позвонить.

— С конца лета. А она все лето жила не дома.

— А где?

— Сейчас это важно? В деревне у алкаша какого-то, пока тот не умер. Квартиру бабушка оставила тебе, и ее она конечно не продаст. Но если ты хочешь забрать какие-то вещи, возможно еще не поздно это сделать. Да и вообще, в общем, тебе лучше приехать осознать все это и думать тут на месте что дальше делать.

— Документы?

— Документы все у меня.

— Я понял. Хорошо у меня как раз удачно отпуск наметился. — тяжело вздохнул я. — Я приеду, разберусь.

— Мансур… — что-то он говорил еще и пересказывал тоже самое добавляя какие-то подробности.

Что тут особо говорить? Я не хотел с ним ругаться, но и слушать дальше не хотел. Если отец говорит правду то, вернулась она после трехмесячного запоя в дом, начала скандалить, а он просто ушел. Все же эта квартира была не его. Зато как я понял она подписала документы отказавшись от прав на нашу квартиру в микрашке. Все вроде бы и верно. Вроде бы и да. Она ему теперь вроде как никто? Но мне-то она мать. Наверняка, что-то можно сделать все равно.

Помниться Пудов говорил что-то про Анонимных Алкоголиков. Вернее, если верить его теории перемещения во времени, то это я ему говорил об «АА» в будущем, а он поведал мне. Парадокс какой-то. Тогда мне казалось эта «АА» не актуальна для нас. Я преуменьшал проблему перед самим собой.

В некотором оцепенении и переваривании информации прошли целые сутки. Снова пришло сообщение от Пудова с восклицательными знаками и словом «пожалуйста». Ладно, надо встретится с Серегой, что ему надо? Перезванивать не стал, поскольку на съемной квартире отсутствовал телефон, а где еще остались живые городские телефоны, кроме переговорки, вопрос сложный. Поэтому я поймал Пудова у МВД-ешной столовой.

— Ну чего хотел?

— О?! Мансур…

— Чего хотел-то, м? Сообщение видел я твое, да некогда было.

— А чем таким занят был?

— Опять какие-то вопросы с подвохом? Серый, честное слово я к вашим бэповским делам, рынку и прочему вообще не причем. В редакции той я более не бывал. Чего ты хочешь вообще? У меня своих забот невпроворот.

— Удостоверение покажи?

— Что, дурак?

— Я думаю, что ты сотрудник УСБ.

— Копа-ать… Вот тебя накрыло Сережа. На смотри, изучай. — отдал я ему в руки удостоверение милиционера конвойной роты. — Серый, ты видать в какие-то неприятности влез, сто процентов, раз такая паранойя у тебя играет. Короче у тебя есть дело ко мне или ты посмотреть на мою ксиву и поугорать, что я в отличии от всего выпуска все еще сержант, меня пригласил?

На самом деле Пудов уже и сам не знал, чего он хотел. К тому же работа по объекту отменилась. Был там какой-то Мансур, может этот, может не этот.

— Ты адвокатов многих знаешь? Если и впрямь работал в конвойке.

— Ха! Вот вы даете, прям один за одним.

— А кто еще?

— Да так, знакомая одна, неважно. Кое каких знаю, кое каких видел в работе, почти про всех слышал кучу сплетен. Я же в конвое работаю. Хочешь пойдем к роте я буду здороваться с каждым, и говорить его фамилию, они меня тоже поверь узнают.

— Ты же с казал в отделе теперь сидишь?