(Не) люби меня

Я сделала шаг вперед и опустилась на колени между широко расставленных ног короля. Я взяла край его набедренной повязки и поднесла к губам, целуя. Древний жест женской покорности, признание себя рабыней своего мужчины. Глаза Ланварского волка потемнели, и он вздохнул тяжело и прерывисто, а я, положив ладони на его ноги. скользнула снизу вверх дразнящим, легким прикосновением — по выпуклым мышцам икр, по коленям, по бедрам и еще выше.

Он двинул бедрами, желая, чтобы я занялась его членом, но я даже не дотронулась до него, а погладила впалый мужской живот — твердый, как доска. играя завитками волос.

Король глядел жадно, и, казалось, едва сдерживался, чтобы не наброситься на меня. Но я распустила узел его набедренной повязки, действуя нарочито медленно, чтобы помучить подольше.

— Всегда указует на полдень, — сказала я, усмехаясь, когда королевский меч оказался на свободе — уже открыв налитую кровью головку.

— Что? — спросил король хрипло.

— Ничего, — ответила я, не торопясь прикасаться к нему. — Думаю вслух, как бы получше вас приласкать, чтобы доставить истинное удовольствие.

— Тянешь время? — он не делал ни единой попытки поймать меня, притянуть к себе, и вправду предоставив мне полную свободу действий.

Это злило еще больше, чем предательство и ненасытность Вереев. Если те всячески пытались принудить меня, ругая за непокорство, этот, видимо, был уверен, что я уже сдалась, и можно больше не прилагать никаких усилий.

Я схватила его член ртом так быстро и резко, что король непроизвольно дернулся, пытаясь меня остановить. Но я не сделала ему больно, и даже не пустила в ход зубы, а заглотила его до самого основания, уперевшись лицом в живот. Король с присвистом втянул воздух, а я приподнялась и опять опустилась, пропуская член в самое горло. Еще раз — и король схватил меня за волосы, но тут же отпустил, и рухнул спиной на постель.

С минуту я ласкала его в таком бешеном темпе, что Жозеф давно бы выстрелил, но этот держался. Я следила за ним — внимательно, как за врагом, пытаясь уловить хоть один знак, что разрядка бпизка. Пусть кончит быстро, не доставляя мне особых хлопот. Он кончит, и на сегодня условия договора будут выполнены.

Но король лежал передо мной, отдавшись полностью моей власти, а его член торчал, как каменный. Я переменила тактику и принялась помогать себе руками, но не преуспела ничуть. Еще пара минут — и я вскочила на кровать, пытаясь насадиться на него — может так дело пойдет быстрее, но король схватил меня поперек талии и повалил на постель.

— Решила разобраться со мной быстро и сразу? — спросил он, отбрасывая с моего лица рассыпавшиеся волосы. — Как злобно накинулась… Я думал, ты решила съесть меня живьем, — рука его приласкала мою щеку, шею, сжала плечо, потом легла на грудь, прищипнув сосок.

Я ахнула, а король тихо засмеялся:

— Забыла, что я сказал? Когда ты придешь ко мне, повторю все, что делал с тобой в прошлый раз. И сделаю еще больше.

Я замерла, глядя на него во все глаза, и не понимая, чего он от меня ждет.

— Можешь начать считать, чтобы не было так страшно, — шепнул он, — ты дрожишь, но не надо бояться. Я ведь говорил, что на тебя надо молиться, вот сейчас и начну читать молитву…

Он начал ласкать меня точно так же, как когда нашел меня привязанной — целовал мои губы, щеки, глаза, виски. Я закрыла глаза, чтобы не видеть его. Что ж, придется потерпеть, пока волк не наиграется с добычей, прежде чем запустить в нее клыки.

— Не бойся, — услышала я голос короля. — Ты ведь снова хочешь пережить это, и дойти уже до конца. И я счастлив, что ты захотела пережить это со мной.

— Вашему величеству известно, что я здесь не по этой причине, — ответила я.

— АХ, да — ненависть и расчет, — сказал он, спускаясь ниже и покрывая поцелуями каждый дюйм моего тела. Но в этот раз поцелуями он не ограничился, и, дойдя до груди, приласкал один сосок языком, а другой легко сжал пальцами.

Эта ласка ошеломила меня — я и не подозревала, что руки мужчины могут быть такими горячими, такими нежными… Мне вспомнилось, как король играл на лютне — будто лаская ее. Точно так же сейчас он играл на мне, задевая самые потаенные струны, заставляя тело петь от наслаждения…

Его поцелуи и прикосновения жгли мою кожу. но это был приятный огонь — дарящий негу, солнечное тепло и… ни с чем не сравнимое удовольствие. Жозеф никогда не ласкал меня так подолгу. Он, вообще, считал ласки чем-то лишним, спеша перейти к главному, а этот мужчина умел быть нежным.

Он уже целовал мой живот, спускаясь все ниже, и я испуганно и возмущенно вскрикнула, когда он заставил меня развести колени и приласкал точно так же, как до этого ласкала его я, пытаясь довести до экстаза.

Я хотела прикрыться, но он не позволил, убрав мою руку и поцеловав в ладонь.

— В прошлый раз ты не разрешила сделать это с тобой, — сказал он, и голос его звучал завораживающе, он и приказывал, и просил, и уговаривал. — Но сейчас прошу тебя, не противься… Я давно мечтал об этом.

— Не надо, — пролепетала я, краснея, — это совсем не нужно…