Не люби меня

– Ты в самом деле все помнишь? Поразительно. И тебя это не пугает?

– То, что вы боги? Нет, с чего бы?

Аполлон смиренно взмахнул руками.

– Да, с чего бы? Она встречается с Зевсом, Аполлоном и Афиной, самыми важными и могущественными богами в истории человечества, и совершенно не боится. Что я вообще здесь делаю? – Я заметила озорной блеск в его глазах.

– Мне тоже интересно. Вы заскучали там, откуда пришли? – Я понизила голос, чтобы Леа не услышала наш необычный разговор.

– Конечно, нет, – возмутился он. Я выгнула бровь. – Мы, как правило, умеем развлекать себя. Просто разбираемся со своим дерьмом, и хватит.

– То есть вы не систематически бываете среди людей?

Аполлон покачал головой.

– Зевс позволяет это только раз в сто лет. Боится лишнего вмешательства с нашей стороны. Заведем детей-полубогов и всякое такое.

– Почему только раз в сто лет? Есть какая-то причина?

– Да, но о ней я рассказывать не стану. Иначе отец отправит меня обратно, а мне реально нравится в твоем времени.

К нам подошла Леа.

– Хотите еще чего-нибудь?

Аполлон вопросительно взглянул на меня:

– Еще по одному? Я угощаю.

Я кивнула.

– Вряд ли можно разорить бога, – пошутила я, как только Леа оказалась вне зоны слышимости.

– Уж точно не шоколадным коктейлем.

Аполлон вручил Леа карту, при помощи которой оплачивались все дополнительные расходы в лагере, когда она поставила перед нами стаканы.

– Так ты расскажешь мне про Скиллу и Агрия?

– Ты тоже его видела? Мы не были уверены, можно ли верить Прометею. Скорее всего, Агрий специально напустил туман, чтобы мы его не увидели. Как он выглядел?

– Он альбинос и довольно жуткий.

Аполлон внезапно стал выглядеть обеспокоенно. Парень, который никогда ничего не воспринимал всерьез, исчез.

– Поверить не могу, что ему столько веков удавалось скрываться от богов. Он ведь должен понимать, что Зевс покарает его, когда найдет.

– Для этого Зевсу сначала нужно его поймать. Он превратился в змею.

Аполлон присвистнул.

– Дары Метиды и Зевса объединились в их сыне.

– Почему он считается лишь легендой?

– До сих пор его никто не видел.

– Мне показалось, что Кейден хорошо знал его, – возразила я, помешав трубочкой коктейль. – Агрий говорил странные вещи: о пророчестве, о том, что он хочет свергнуть Зевса. Ему же это не под силу, да?

– Он как минимум попытается. Наверно, он очень зол. История с Метидой и Зевсом наделала тогда много шума. Зевс просто слишком остро отреагировал. Он не должен был проглатывать Метиду, но, между нами говоря, я думаю, что это ошибка.

– Почему вам известно об этом Агрии, если он якобы не родился?

– Это сложно.

– Думаю, если ты объяснишь мне все очень медленно, то я пойму. – Я подбадривающе улыбнулась Аполлону. Он не избавится от меня, пока я не узнаю детали.

Видимо, он заметил мою решительность.

– Каждому богу и титану известно о проклятии Кроноса. Это сложновато держать в секрете. Хотя никто не знает, какой из сыновей Зевса его свергнет. – Он постучал чайной ложкой по столу. – Прометей сам виноват. Его проклятое любопытство привело его на скалу. И упрямство.

– Не поняла. Он выяснил, о каком сыне идет речь?

Аполлон кивнул.

– Втайне ото всех спросил у Дельфийского оракула. Даже Зевс на это не отважился из страха получить ответ. Ты наверняка знаешь, что оракул отвечает на вопрос лишь один раз. Скорее всего, Прометей не ожидал, что именно Метида окажется матерью того сына. И знание это подвергло его опасности. Понятия не имею, простит ли его когда-нибудь отец за то, что он предал Метиду.

– Но почему он предал ее? Не мог же Зевс вечно удерживать его на той скале?

– Вечно, наверное, и нет. – Аполлон устремил взгляд вдаль. На его лице отразилась непривычная серьезность. – Я бы не вынес и половины того времени, что смог он. Зевс его перехитрил. Пообещал исполнить заветное желание, если взамен Прометей назовет имя. Так он и сломал его. Когда Прометей согласился, Зевс позволил своему сыну Гераклу убить орла и разрушить цепи.

Мне вспомнилась татуировка орла у Кейдена под грудью. Невзирая на жару, спина покрылась мурашками.

– Мы думали, шумиха уляжется после того, как Зевс проглотил Метиду. Очевидно, мы ошиблись. Агрий пойдет на все, чтобы исполнить свое предназначение. На Олимпе словно ад разверзся. Там царит такой хаос, пока Зевс торчит здесь. Единственный, кто рад происходящему, – это Арес. Он давно мечтает об очередной настоящей войне.

– Какое заветное желание загадал Прометей? Зевс его исполнил? – полюбопытствовала я, хотя меня это, вероятно, не касалось.

– Нет. Но про желание, я тебе, увы, рассказать не могу.

– Где Агрий находился все это время? – задала я следующий вопрос. После обязательно выясню, чего пожелал Прометей.

– Судя по всему, Метида спрятала младенца от Зевса. И просить о помощи она могла лишь одного. Того, чьим долгом было позаботиться о ее сыне. Она поручила своему возлюбленному Иапету вырастить ребенка. В голове не укладывается, что у него получилось так долго скрывать его. Если честно, боги и титаны чертовски болтливы.

– Поэтому он назвал Кейдена своим братом, – добавила я.