Не любите меня! Господа!

— Во-первых, давай договоримся, что ты не будешь вот так вот вскакивать и нестись в уборную каждый раз, когда тебя затошнит, от этого тебе будет с каждым разом только хуже. Во-вторых, как только проснешься, постарайся сесть и посидеть в кровати хотя бы полчаса, и только потом вставай. Ну и самое главное — при каждом приступе тошноты принимай вот это — он протянул ей чайную ложечку с каким-то снадобьем. Кисловато-сладкая, мятная смесь была очень жгучей и одновременно приятной на вкус.

— Подержи немного под языком и потом глотай.

Юлия поморщилась:

— Печет!

— Не капризничай. Я тоже с тобой, за компанию.

Раздался стук в дверь:

— Не может быть! Вы еще не встали?! Скоро полдень, — маменька сияла как свеженачищеный пятак. — Одевайтесь, отец хочет вас видеть. Обоих.

Спустя полчаса Юлия с удивлением заметила, что и следа от мучительной утренней тошноты не осталось.

— Ты гениальный доктор.

— Значит, ты во мне все-таки сомневалась? — Илья с улыбкой смотрел на жену. Она слегка похудела за последнюю неделю, от этого её глаза казались еще больше, а губы чувственней. Он подошел и, взяв её за руку, стал целовать её запястье.

— Я вылечу тебя от всех твоих напастей, тебе рядом со мной ничего — ничего не угрожает.

Он поцеловал кольцо на её пальце. Юлия обняла его и смотрела на это мужественное прекрасное лицо, гладила завитки его черных как смоль волос. Надо же. Она думала, что любила Истомина. Нет, наверное, она действительно любила Андрея, но то, что она испытывала сейчас, было так непохоже на то первое чувство. Тогда все холодело в груди и животе, чувства были яркими, сочными, полными романтики и мечты. Она пыталась разобраться, что чувствует сейчас. Илья как-то сразу стал ей близок по духу, она чувствовала невероятное тепло и силу этого мужчины. Она не испытывала трепетного благоговения как к Истомину, но она чувствовала страсть и желание, когда она была с Ильей. Он так горячо любил её, был так бережен и нежен и одновременно так пылок с ней. Она чувствовала, что сила, которую она в нем видела, была именно той силой, которая могла бы обуздать её натуру. Она мечтала мысленно в детстве именно о таком мужчине, который будет любить её именно так пламенно, с которым будет не страшно ничего на свете.

Она поцеловала его, ей так нравились его поцелуи.

— Отец ждет. Пойдем…

Деменев сидел в гостиной. Увидев улыбающуюся дочь в сопровождении Ильи, он радостно поднялся со стула и обнял обоих:

— Ну, теперь о главном. Пока не решится вопрос с вашим делом, Илья Иванович, я останусь в городе. Как только мы разрешим эту ситуацию — я уеду в Отрадную. Средства от продажи рудников и завода я намерен вложить в сельское производство. Кроме того, я намерен организовать конезавод — самый серьезный в России — матушке. Дочь у меня единственная, и в качестве приданного, я даю за Юлией имение в соседней Смоленской, и надеюсь на ваше участие в делах конезавода. Я, правда, ни бельмеса в этом не понимаю, но с компанией знающих людей, думаю, у нас все получится. И еще. — Деменев достал среднего размера черную бархатную ладанку. — Это вам. На свадьбу. На всякий случай.

Илья взял ладанку и, открыв, перевернул её на ладонь. На руке лежала свернутая рулончиком широкая черная бархатная тесьма. Юлия развернула её. К тесьме были прикреплены, по меньшей мере, два десятка граненых алмазов. Деменев широко улыбнулся:

— Это из Саха. Самые крупные. На один такой можно два года жить. Это вам.

— Спасибо! — Юлия расцеловала отца. — Спасибо, папенька.

— Спасибо, Григорий Тимофеевич. Только я по прежнему остаюсь при своем мнении — мне нужна только Юленька. Я врач, и голодными мы никогда не останемся.

— Да и прехороший врач, как я посмотрю, — вон Юленьку на ноги поставил, а ведь как бедная маялась. Ну ладно, идите уже. В столовой накрыто. Давайте завтракать.

* * *

Сияющий Васильев стоял перед Деменевым.

— Я все уладил — каких-нибудь десять дней и ваш зять оправдан по всем статьям.

Илья Юсупов вошел в кабинет Деменева. Васильев поклонился:

— Нашлась только одна возможность закрыть дело. Вот, — он протянул лист бумаги Юсупову, — это ваше прошение, которое год назад вы отправляли его величеству. Вы направлены на Кавказ. — Васильев сиял, — Да вы посмотрите, посмотрите от какого числа! Начальник тюрьмы подписал все бумаги о том, что вы отправились как раз за день до того, как был убит начальник управления. Таким образом, вас, господин Юсупов, просто не было в городе в этот день, ну а вчера, знаете ли. Вчера произошло нечто! В тюремной канцелярии был целый пожар, да тушили, как могли, а потом получился настоящий потоп. Все-все документы, что там были, уничтожены. Как на грех там был те самые журналы. В общем все уладилось. Да, вот еще, — он достал бумагу с гербом, — Это короткий отпуск, подписанный его величеством, для вашего бракосочетания с Юлией Григорьевной. Через два дня вы должны быть в расположении полка. Вы назначены хирургом корпуса. Поздравляю.

Васильев выжидающе смотрел на Деменева. Немая сцена вызывала у него ощущение, что он сделал что-то не так.