Не любовь. Не с нами

Несомненно, отвратительно то, что он переспал со мной и свалил в туман до того, как я проснулась, но намного ужасней оказалось другое: кажется, я проиграла войну. Не начав, не разработав тактику, стратегию, не вступив ни в один серьёзный бой – войну я проиграла. И мне предстояло научиться жить с этим, как и с прожигающим в моем лбу дыру взглядом Коли.

– И как это понимать? – прошипел в обед брат, как только вернулся с пляжа с детьми, женой, пакетами из продуктового магазина, свежими овощами и фруктами – похоже, мама решила загрузить хозяйственной деятельностью сына с женой, пока дочь страдает от несчастной любви.

– Это, Коля, называется «баклажан», – забрала я пакет с обсуждаемым овощем из рук Нюты. – В некоторых регионах страны его называют «синенький».

– Причём здесь баклажаны? – проскрипел Коля, сгружая пакеты на стол в беседке. – Я тебя спрашиваю о Голованове. Как это понимать?

– Тебе необязательно это понимать, – огрызнулась я.

Существует ли более неловкая ситуация, чем когда старший брат внезапно обнаруживает, что у младшей сестры выросла грудь. Жила девочка, жила, аж до двадцати пяти лет, а потом оказывается, что она взрослая!

– Ир, ты совсем не соображаешь? – Коля уставился на меня, сверкая покрасневшими от гнева, торчащими ушами. – Он взрослый мужик. Же-на-тый!.. Поиграет с тобой, как котёнком и бросит!

Я отлично поняла, что именно хотел сказать брат, матерые моряки-подводники иначе обозначают вышеизложенную ситуацию.

– Коль, перестань, – вмешалась Нюта. – Ирина – взрослый человек, знает, что делает, – в голосе сквозила уверенность в моей полной недееспособности, но женская и родственная солидарность вынуждала отстаивать мои умственные способности.

– И ты туда же! – сагрился Коля.

– Туда же, – подтвердила Нюта. – Иногда женщине нужно, – добавила она вполголоса.

– Что нужно? – заскрипел Коля, перекинув праведный гнев на жену.

– Секс, – прошипела Нюта. – Просто секс, чтобы почувствовать себя женщиной, чтобы понять, что живая, чтобы… Я не знаю! Иногда просто нельзя по-другому!

– Женщине нужно, чтобы её любили. – Коля сначала посмотрел на Нюту, потом перевёл хмурый взгляд на меня. – Любили каждый день жизни. Каждый день выбирали её, даже если она злая, как черт, уставшая, зарёванная, и секса у вас не было полгода. И всё, чего хочется тебе – нажраться в говнище, забыться, отыметь первую попавшую девицу, не спрашивая имени, наплевав на то, хорошо ей или плохо. Но ты встаёшь, идёшь домой, каждый божий день подтверждая выбор, который однажды сделал. Потому что ту, злую, уставшую, зарёванную, ты любишь, другая тебе не нужна. Потому что ты сделаешь что угодно, чтобы она отдохнула, перестала реветь, чтобы улыбнулась наконец-то! Вот, что нужно женщине, а не одноразовый секс с мужиком, которому на тебя плевать, – последним Коля буквально припечатал меня.

Оставалось шлёпнуться на лавку, закрыть лицо руками и постараться не завыть от боли отчаяния.

– Ир, не слушай его, – Нюта гладила меня по плечам. – Много он понимает…

– Нет, он прав, – вздохнула я. Кому, как не мне знать, что одноразовый секс – путь в чёртово никуда, дорога в один конец. Жизнь щедро преподнесла мне урок по данному предмету.

 – Он просто бесится, – подбодрила Нюта. – Вспомнил те полгода после рождения Алёшки, – фыркнула она. – Пусть спасибо скажет, что не развелись тогда!

Я в удивлении посмотрела на Нюту. Развелись? Они едва не развелись? Показалось, что тектонические плиты сдвинулись, меня покачнуло, я крепче уцепилась за лавку. В моей жизни творился бардак, я становилась воплощением общепланетарного хаоса, но три константы моей жизни оставались неизменными: брак моих родителей, брак моего брата, и любовь всей моей жизни – Голованов. Я, как черепаха, стоявшая на трёх слонах, не могла потерять одну из трёх опор.