Не любовь

— Да запросто! Почему нет? Кстати, ты обратилась по адресу. Через месяц наша Настя уезжает домой. Как надолго, неизвестно! Ее мама заболела, и она хочет быть с ней! Может быть, она вернется, а может быть, нет! У нее, в отличие от меня, нормальные непьющие родители. И они всегда очень переживали, что она уехала работать так далеко. Они не могут поверить, что здесь она работает официанткой и честно зарабатывает свои деньги. Отчего-то ее родственники и знакомые уверены, что Настя подрабатывает проституцией. Разубеждать их бесполезно, они все равно не поверят. Возможно, мама ее и заболела от беспокойства за дочь, не знаю! Может быть, она и поправится быстрее, если будет знать, что дочь рядом. В общем, я все это говорю к тому, что через месяц у нас освободится место официантки. Я поговорю с хозяйкой. Мы втроем у нее на хорошем счету. И если все получится, ты сможешь работать с нами! — Ира засмеялась, весело, словно ребенок, захлопала в ладоши, потом, перегнувшись через стол, чмокнула Миру в нос и снова захохотала. — Конечно, работа официантки нелегка! Весь день придется быть на ногах! Но это при большом наплыве посетителей, а так… — снова став серьезной, заговорила Ира.

— Меня это не пугает, — перебила ее Мира.

— Вот и славно! А пока почему бы тебе не записаться на курсы английского? Поверь мне, он тебе в любом случае пригодится. Могу посоветовать неплохую школу, если хочешь.

— Хочу, — кивнула Мирослава.

— О, а вот и Леська пришла! — воскликнула Ира и, привстав со стула, махнула той рукой.

Мира обернулась и увидела девушку в узких джинсах и короткой кожанке. Ее каштановые волосы были заплетены в косу, выбившиеся пряди обрамляли круглое лицо. Но не оно обращало на себя внимание в первую очередь, приковывало взгляды, а глаза, большие и зеленые.

Девушка подошла к их столику и поздоровалась, поочередно глядя то на Иру, то на Миру.

— Леся, познакомься, это Мира. Мира, это моя подруга Олеся, — представила их Войде.

— Приятно познакомиться! — Леся протянула Мире руку, которую та пожала.

— Будешь с нами? — спросила Ира Лесю.

— Нет, я уже успела поужинать.

— И мы, пожалуй, тоже уже наелись! Мира, давай мы тебя проводим? — предложила Ира, взмахом руки подзывая к себе официанта.

— Давайте, — согласилась девушка.

— Ты далеко отсюда живешь?

— Да нет… Мы арендуем квартиру в Малой Стране, вернее, нам ее предоставила корпорация, где работает муж.

— Круто! — присвистнула Леся.

— Я не помню, как называется улица, на которой мы живем, а дом… Ох уж эти названия чешских домов! — тяжко вздохнула Мирослава. — Наш дом называется то ли «У трех козлов», то ли «У трех быков»…

Несколько секунд девушки просто смотрели на нее, а потом, переглянувшись, зашлись в безудержном хохоте. Мира, глядя на их искаженные смехом лица, засмеялась тоже, как будто что-то прорвало у нее внутри. Засмеялась впервые за долгие месяцы…

Кутаясь в шаль, Мира тихонько вышла из спальни и, пройдя в гостиную, опустилась на один из двух винтажных стульев, что стояли в углублении эркера. За окном в золотистой подсветке стояли уснувшие дома. Улочка, разделяющая их, была узкой, поэтому Мира из своего окна могла запросто рассмотреть причудливую лепнину эркеров, балконов, портик фронтона и даже дымоход. На подоконниках окон в горшках цвели бархатцы и красные герани. Горели фонари. Неподалеку проехал поздний трамвай. Ветер гонял листья по мостовой. Время перевалило за полночь, и улица была пустынна. От выпитого пива давало о себе знать сердце, да и давление, кажется, повысилось. Она ничего не сказала Полякову, вернувшись вечером домой, а он ни о чем не спросил. Вымыв посуду, которая осталась после ужина, съеденного им в одиночестве, Леша сел за ноутбук поработать, а Мира, посидев немного у телевизора, приняла душ, переоделась в пижаму и легла спать. Но сон не шел. Она снова и снова прокручивала в голове минувший день, знакомство с Ирой Войде, их разговор и до конца не могла поверить, что все это было на самом деле. Она лежала с закрытыми глазами, не шевелясь, и слышала, как в комнату вошел Леша. Стараясь не шуметь, он быстро разделся и скользнул под одеяло. Он не придвинулся к ней и не попытался коснуться. Когда его дыхание стало ровнее и глубже, девушка осторожно вылезла из-под одеяла и на цыпочках, босиком, прошла в ванную. Здесь, в шкафчике, хранились лекарства. Она нашла те, которые назначил ей врач, и тут же выпила их, запив водой из крана. Постояв немного и подождав, пока таблетки начнут действовать, покинула ванную комнату, но в спальню не вернулась. Спать совершенно не хотелось. Поэтому, стянув с кресла шаль, она закуталась в нее и прошла в эркер, забралась с ногами на стул.

Она впервые думала о будущем. Впервые прямо смотрела жизни в лицо. Она хотела умереть и могла бы умереть. Но зачем-то все же осталась жить. Выйдя замуж за Полякова и покинув Беларусь, просто сбежала от всего того, что подстегивало покончить жизнь самоубийством.