Не любовь

Этот огромный, удивительный город становился вроде противоядия для Миры. Растворяясь в людской толпе, она чувствовала себя песчинкой, крохотной и незначительной, которой хватило бы мгновения, чтобы затеряться и исчезнуть. Теряясь в толпе, Мира как будто пыталась спрятаться от жизни, но чувствовала, что так не может продолжаться вечно. Несмотря на то, что с ней произошло, несмотря на то, что она успела пережить, Мира все еще стояла в начале жизненного пути, который должна была пройти. Но как, не знала.

Леша получал приличные деньги, и она могла бы посвятить себя дому, сделав его по-настоящему теплым и уютным, вот только сил и желания у нее на это не было. Она задыхалась в квартире, ненавидела цвета кофе и мха, которые преобладали в отделке и интерьере их жилья. Да, дорога жизни простиралась перед ней, однако Мира видела перед собой лишь глухую стену, преодолеть которую была не в состоянии…

Вздохнув, девушка убрала пряди волос, которые трепал ветер, за уши и, оторвав взгляд от ряби на темной воде Влтавы, подняла глаза к холму, возвышающемуся вдали, пестреющему разноцветьем осенних красок.

— Привет! — вдруг услышала рядом. И, уверенная, что обращаются, конечно, не к ней, все же обернулась, привлеченная русской речью и нежным веселым голоском, коим приветствие было произнесено.

Туристы проходили мимо, не задерживая на ней взгляд, не оглядываясь, как будто она была невидимкой.

В трех шагах от себя Мирослава увидела девушку. Опершись о каменный парапет, сощурив синие, как гиацинты, глаза, она смотрела на Миру в упор и улыбалась.

Глядя на незнакомку в немом изумлении, Мира не смогла что-то сказать в ответ. Даже кивнуть не смогла. За весь месяц своего бесцельного хождения по городу никто ни разу не заговорил с ней, даже не улыбнулся. Официанты в кафе молча протягивали ей меню, записывали заказ, приносили счет, полицейские на перекрестках лишь что-то указывали, когда она неправильно переходила улицу. Мира понимала, что дело не в них и, в общем-то, не обижалась. Дело было в ней, и она могла только представить, каким замкнутым и отчужденным казалось окружающим ее лицо, каким арктическим холодом веяло от ее глаз. Всем своим видом она как будто безмолвно предупреждала окружающих: «Не подходите ко мне, не трогайте меня, не приближайтесь, не заговаривайте».

А эта девушка, яркая и пестрая, как птичка колибри, отчего-то не заметила угрюмости Мирославы. Она смотрела на нее с доброжелательной улыбкой и для пущей убедительности махала рукой.

— Извини, ты не говоришь по-русски! — девушка легонько ударила себя ладонью по лбу и сморщила свой хорошенький вздернутый носик, который удивительно гармонично смотрелся на ее широкоскулом лице. Она шагнула в сторону Мирославы, сокращая расстояние между ними. — Наверное, ты англичанка. Ну да, типаж подходящий. Извини, я ни фига не смыслю в английском, но мне вдруг почудилась такая тоска во всем твоем облике, тоска по Родине, естественно, на которую способны только русские! — незнакомка снова улыбнулась и собралась уйти.

— Я не англичанка! — вдруг, сама не зная зачем, заговорила Мира. Она не искала случайных уличных знакомств, общества мужа ей вполне хватало, но что-то в незнакомке привлекло, заставив откликнуться.

Эта девушка в облаке коротких кудряшек будто вся сияла, излучая жизнь, что сразу бросалось в глаза. Ее речь была легкой и быстрой, движения порывисты и изящны.

— Я из Беларуси! Привет! — Мирослава сделала шаг навстречу, и они оказались рядом.

— О, соседи-побратимы! Офигеть! А я из Калуги. Меня Ира зовут. А тебя?

— Я Мира.

— Ира — Мира! Как здорово! Приятно познакомиться! — широко улыбнувшись, Ира протянула ей руку. — Ты кого-то здесь ждешь, Мира?

— Нет, — тряхнула головой девушка.

— Но ты ведь не туристка?

— Нет, мы с мужем месяц назад переехали сюда на постоянное место жительства.

— О!? Ты замужем? Обалдеть! А сколько ж тебе лет, Мира? Прости, конечно, за нескромный вопрос!

— Восемнадцать почти.

— О! — Ира быстро окинула девушку взглядом, несомненно, не оставив без внимания и линялые джинсы, и тяжелые ботинки на шнурках, и толстовку, и короткую серую ветровку. — Неужели заарканила какого-нибудь состоятельного чеха?

— Нет, — возразила Мирослава. — Мой муж — белорус. Его пригласили сюда работать, вот мы и переехали.

— Юношеская любовь значит? Как романтично! А я вот хочу в мужья непременно какого-нибудь олигарха, чтобы у него была шикарная машина, особняк в Старом городе и обязательно золотая карточка швейцарского банка. Правда, пока такого не встретила, но не теряю надежды! Ты не замерзла, Мира? Мне кажется, к вечеру заметно похолодало! А давай-ка пройдем в одно уютное местечко, погреемся, поедим, выпьем пива, поболтаем, если ты, конечно, не спешишь!

Ира болтала без умолку, но Мирослава была даже рада этому.

Веселая и жизнерадостная девушка, задающая вопросы и сама же на них отвечающая, понравилась Мире с первой же минуты. И она потянулась к ней, как тянутся замерзшие к огню, блуждающие в темноте к свету, слабые к сильному.

— Нет, я никуда не спешу. Идем!