Не любовница (СИ)

??????????????????????????А ещё почему-то подумалось… Бедные дети Михаила. Какие бы у него ни были отношения с женой, дети-то не виноваты. Вот так жили-жили, думали, что у родителей всё хорошо, а потом бац — развод. И нет никакой семьи, а только отдельно — мама и папа. Вот как у неё сейчас.

И, несмотря на то что Михаил утверждал, будто Оксана никому не причинила боли и не сделала ничего плохого, ей внезапно стало неуютно. Словно в лютый мороз кто-то настежь распахнул окно и заставил её сесть на сквозняке…

Глава 60

Михаил

Всё первое января дети находились в предвкушении каникул и горных лыж, Таня дулась, а Алмазов старательно делал лицо, чтобы даже Юра ничего не понял — не хотел портить ребятам отдых. И от всего, что раньше было привычно и давно набило оскомину, теперь вдруг начало мутить. Словно появление Оксаны в жизни Алмазова заставило иначе взглянуть на привычное и понять: то, чем занимается Михаил, называется ложью. А ложь ничем нельзя оправдать, и она никогда не приводит ко благу.

Алмазов больше не верил, что их с Таней «игра в семью» сделает Машу счастливой и спокойной. Да и не мог он играть, понимал, что выдержит ещё не дольше пары недель. Жену не хотелось ни видеть, ни слышать, общаться с ней даже о ничего не значащих мелочах было невыносимо. Юра, кажется, замечал это, но помалкивал, по обыкновению не вмешиваясь в отношения родителей, а вот Маша…

Она по-прежнему пыталась помирить Михаила и Таню. По-детски, слишком прямолинейно, наивно и топорно, но пыталась. И каждый раз, когда Алмазов аккуратно гасил её попытки сблизить его с женой, дочка дулась и начинала переживать.

В результате никакие лыжи, чистый горный воздух, вкусная еда и всякие развлечения не радовали Михаила. Он мечтал поскорее вернуться. Немного скрашивали его унылое существование вечерние разговоры с Оксаной, но их ему было отчаянно мало.

Да, Алмазов звонил ей. Обещал, что будет звонить, когда уходил утром первого января, и держал слово. Разговоры эти длились не дольше получаса, но заряжали Михаила энергией на дальнейшие сутки. Хотя ни о чём особенном они с Оксаной не говорили — он просто рассказывал, как прошёл день, она тоже делилась прошедшими событиями, но от этих разговоров становилось светло на душе. И уютно, будто Михаил долго блуждал под дождём и в темноте, а теперь неожиданно попал домой, где тепло и по-настоящему любят.

Эти разговоры были возможны, потому что Алмазов сделал всё так, как привык за последние годы при проведении отпуска вместе с семьёй, — снял себе отдельный номер. Только раньше он не посвящал в это детей, тихонько уходил после того, как они засыпали, и приходил утром, перед тем, как просыпались. Но теперь сказал. Это был первый его шаг на пути к скорому разводу. И, несмотря на то что этот ход оказался болезненным из-за расстроенного лица Маши, он же принёс облегчение.

Оказывается, Михаил устал врать. Все последние годы он жил, даже не замечая этого…

В один из вечеров, устав от очередного полного притворства дня, Алмазов, поговорив с Оксаной, спустился вниз, в бар отеля. Взял коньяк и, оглядевшись, досадливо поморщился — совсем свободных столиков не было, за каждым кто-то сидел. Михаил изучил ближайших к себе посетителей ресторана и, остановившись на седом пожилом мужчине в очках, который пил не алкоголь, а кофе, решительно направился к его столику.

— Добрый вечер, — поздоровался Алмазов и кивнул на свободное сиденье напротив. — Могу я составить вам компанию?

— Разумеется, — кивнул мужчина, и Михаил опустился на узкий диван. Сразу сделал глоток коньяка, прикрыв глаза, а когда открыл их, наткнулся на спокойный изучающий взгляд за стёклами очков. — Тяжёлый день?

Алмазов усмехнулся:

— Тяжёлая жизнь.

— Даже так. — Собеседник понимающе кивнул. — Что ж, могу вас утешить: на алкоголика вы не похожи.

— А должен?

— Судя по вашему ответу — да. Так часто отвечают алкоголики. Они настолько давно пьют, что уже не могут разобраться в причинах.

— Я знаю причину, — пожал плечами Михаил. — Наверное, поэтому ещё не алкоголик.

— И что же это за причина?

Он сам не понял, как так произошло. Возможно, всему виной пресловутый «эффект попутчика», который срабатывает всегда, даже когда ты этого не хочешь, а может, коньяк — Алмазов потихоньку цедил его, пока рассказывал абсолютно незнакомому мужчине, чьего имени даже не знал, обо всём, что так беспокоило Михаила. Впервые в жизни он рассказывал о проблемах в семье, об изменах Тани, о вранье перед ребёнком, о встрече с Оксаной…

И чувствовал себя змеёй, которая неожиданно вспомнила, что до сих пор не сбросила старую кожу.

— Интересная история, Михаил, — заключил собеседник, когда Алмазов замолчал и с тоской посмотрел в опустевший стакан, не зная, повторять или не стоит. — Нет-нет, не вздумайте больше пить, иначе вы ничего не запомните из нашего разговора и не сделаете никаких выводов.

— А будет что запоминать? — удивился Михаил, и собеседник мягко улыбнулся:

— Пожалуй.