Не любовница (СИ)

Было что-то странное в улыбке этого человека, что-то словно… профессиональное. Как будто она была частью мастерства, и ею в том числе он зарабатывал на жизнь.

— Что вас беспокоит больше всего? Отношения с женой, с Оксаной, ситуация с дочерью? — продолжал между тем мужчина. — Вы рассказали многое, но без акцентов на чём-то конкретном. Понимаю, что вы тревожитесь из-за всего сразу, но что-то, вероятно, перевешивает. Что?

— Машка, — выдохнул Михаил, даже не задумавшись: это было очевидно. — Естественно, она. С женой у меня давно всё кувырком, не починить, да и нет желания. Оксана… с ней может что-то получиться, но для этого я должен быть свободен. А чтобы быть свободным, надо объяснить всё Маше. Но как, я не знаю.

— И не знаете, стоит ли вообще это делать. Судя по тому, что вы сказали мне чуть ранее.

— Да. Она ранимая. И я думаю: возможно, лучше подождать… года три, например. Чтобы выросла, стала крепче…

— Почему вы думаете, что через три года ваша дочь будет менее ранимой? — спросил собеседник со спокойным интересом. — Почему именно через три, а не через пять, шесть, десять?

— Бог с вами, я столько не выдержу.

— А три года — выдержите?

— Не уверен, — помотал головой Михаил. — Нет, точно нет. Я сейчас-то с трудом держусь, эти несколько дней меня здорово выбили из колеи, вон даже выпить захотелось. Я понимаю, надо рассказывать сейчас, пока не полыхнуло и Маша не услышала какой-нибудь наш с Таней скандал в очередной раз. Но… как? Как рассказать, если дочь уверена в том, что у нас хорошая семья, мы друг друга любим и так далее…

— Почему вы считаете, что Маша в этом уверена? — Мужчина поправил очки, глядя на Михаила настолько внимательно, будто ему на самом деле было интересно всё, что тот говорил. — Хорошая семья, любовь между матерью и отцом. Вы считаете, что Маша в это верит. Почему?

— А-а-а… — протянул Алмазов и запнулся.

И правда — почему?

У него не было причины так считать. Более того…

— А Маша, наверное, и не верит. Вряд ли она стала бы пытаться нас свести, если бы верила. Да… думаю, она понимает, что у меня с Таней плохие отношения, и очень хочет это исправить. Сводничает, — Михаил улыбнулся. Его, конечно, раздражали эти попытки, но на дочь он не злился. — И мы ей в этом, по-видимому, подыгрываем.

— Получается, что вы, объясняя дочери причину своего развода, будете говорить о том, что она и так знает. Верно это утверждение или нет?

Алмазов задумался.

— Да… пожалуй что верно. Хотя бы частично. Совсем всё знать она не может, мала ещё, но в общих чертах… думаю, догадывается.

— Хорошо, — кивнул собеседник. — Значит, во время этого разговора вы просто подтвердите её догадки. Так?

— Так.

— Тогда из-за чего вы беспокоитесь? Вы решили, что рассказывать надо сейчас, а не ждать три года. Вы поняли, что Маша, в принципе, и так в общих чертах всё знает. Тогда что вас тревожит?

Михаил потёр ладонями лицо. Оно горело.

— Её реакция. Я боюсь, что Маша, когда я скажу, что развожусь с её матерью, обидится на меня и не захочет общаться.

— Это вполне вероятно, — кивнул собеседник, а потом спросил совсем уж неожиданное: — И её обиду вы считаете достаточной причиной для того, чтобы ничего не объяснять?

Алмазов глубоко вздохнул и вновь потёр лицо. Теперь горела не только кожа — горели словно сами мозги, пытаясь осмыслить то, о чём поинтересовался незнакомец.

— Получается, реакция дочери — единственное, что вас останавливает, — продолжал между тем собеседник. — Вы её боитесь, поэтому и молчите, и разыгрываете счастливое семейство. Считаете это достаточной причиной для молчания?

Михаил покачал головой.

— Вы, случайно, не психолог? — хмыкнул он и кашлянул, услышав в ответ невозмутимое:

— Нет. Психотерапевт. Вершинин Сергей Аркадьевич*, будем знакомы. (*Герой также упоминается в книге «Ты меня предал»).

— Михаил Алмазов… — пробормотал Михаил, ощущая себя совершенно по-дурацки. Да уж, присел за столик к незнакомому человеку… Это надо же…

— Вы не волнуйтесь так, — улыбнулся Сергей Аркадьевич. — Вам моя помощь на самом-то деле и не нужна, психолога было бы достаточно. Но раз уж так случилось… Продолжим?

— Слушайте, — Михаилу внезапно стало весело, — но вы, наверное, в отпуске, а я тут со своими историями…

— Поверьте, Михаил, ваша история не такая уж и сложная. Вам просто нужно принять решение. И для того чтобы сделать это, уже есть все данные, мы их с вами даже разобрали только что.

— Всё равно это сложно, — поморщился Алмазов. — Не хочется делать дочери больно…

— Думаете, ваша ложь — это меньшая боль? Учитывайте тот факт, который вы только что признали, — Маша всё понимает. Значит, она понимает и то, что вы лжёте.

«Понимает, что вы лжёте»…

Эти слова буквально размазали Михаила по ближайшей стене, заставив задержать дыхание от неожиданного осознания…

Чёрт. А ведь действительно…

Глава 61

Оксана