Не люди

Рожа молчал, будто действительно ожидал ответа, и Крамни всё же решил принюхаться. Пахло мокрой травой, что в такую погоду неудивительно, и немножко пованивало кислым потом от него самого, но к этому запаху Рожа тоже должен был привыкнуть. От него самого, небось, воняло не лучше.

– Ни хера не чую.

– Говном пахнет, – глубокомысленно сказал Рожа, поворачивая к Крамни своё обёрнутое в тряпки лицо. – Крепким таким говном, заварившемся в этом проклятом месте, что вы называете Бергатт, а лучше было бы называть чирьем на жопе нашего злополучного мира.

– Не пойму тебя, – сказал Крамни, облизывая покрытые шрамами губы.

– В городе творится какой-то пиздец, – всё тем же глубокомысленным тоном произнёс Рожа. – Я чую эту старую шлюху Сильгию. И чую свежую кровь.

– Да и хер с ними, – пожал плечами Крамни.

Уже несколько лет горожане для него были настолько же приятны, как тот самый чирей на том самом месте. Охотник подошёл к Роже, уселся рядом, достал из туеска полоску вяленого мяса и сунул в рот. Хотя, если подумать, есть о чём беспокоиться: если Рожа, чёртов колдун, говорит, что что-то не так, значит, что-то не так. Урмеру не так часто выпускал умалишённую из Башни, значит, и он чуял что-то неладное.

– Я чую ещё кого-то, – сказал после паузы Рожа. – Кого-то… странного. Не пойму ничего.

– А я-то вообще ни хера не пойму, что ты несёшь, Рожа.

– Говорю же, чую, что в городе заваривается какое-то говно. Что здесь непонятного?

Крамни вздохнул и промолчал. Это-то он понял. Ну и что дальше? Какое им, изгоям, дело до того, что происходит в городе?

– Думаешь, это нас не касается? – хмыкнул Рожа. – А я тебе скажу, что касается и ещё как. – Колдун провёл рукой по скрытому под повязками лицу. – Чешется.

– Ну так сними повязки и почеши.

– Ты знаешь, что я не могу.

– Знаю. Но не знаю, почему. И вообще… – Крамни вздохнул. – Ты как-то странно сегодня себя ведёшь. Ты и так вообще-то охрененно странный, но сегодня как будто у тебя совсем ум за разум заехал.

– Сегодня – великий день. Великий. Для этого места. Для большинства других мест – самый обычный день. Но для Бергатта, учитывая масштаб вашей жизни, великий. Я чувствую это.

– Хватит нести чушь.

– Я никогда не несу чушь, Крамни. Великие времена пришли. А в великие времена только и происходит, что льётся кровь. Попомни мои слова. – Рожа накинул на плечо сумку и одним движением поднялся на ноги. – Я пойду. Осмотрюсь.

И вот тут Крамни не то, чтобы удивился, он просто-напросто охренел.

– Куда ты пойдёшь? – ошалело спросил он. – В город? Тебя же там не видели ни разу. Не дай боги, попытаются убить.

– Нет. Горожанам сегодня есть, за кем охотиться. Я поброжу по окрестностям. Быть может, схожу в Башню.

– Но…

– Но я никуда не отходил от вас последние пятьдесят лет, с тех пор, как появились первые изгои? Так и есть. Но, быть может, именно это поможет тебе понять, насколько великий сегодня день.

– Ты же вернёшься? – спросил Крамни.

– Возможно. И, возможно, если даже вернусь, ты меня никогда не узнаешь.

– Ч… чего? Возможно? Но…

– Да, Крамни, возможно. Или вернусь, или нет. Так бывает. Всё заканчивается. Я могу умереть прямо сегодня или завтра. А может случиться так, что моё присутствие здесь станет не нужно или даже опасно. Быть может, именно сейчас я должен присутствовать где-то в другом месте, где не происходит великих дел, а тот факт, что я засиделся здесь, только повредит всем. Поэтому не переживай, если я не вернусь. – Тряпки, из-под которых едва виднелись два налитых кровью глаза Рожи, повернулись к Крамни. – Ты же помнишь, что обещал Варлу?

– Варлу? – переспросил Крамни.

– Варлу, Варлу. Ну, помнишь то обещание, за которое он оставил тебе жизнь?

– Что помогу в случае чего его сопляку?

– Именно, – кивнул Рожа. – Ты ведь никогда не думал, что тебе придётся это делать? Точно так же, как и не думал о том, что уйду я. А вот посмотри, как на самом деле оборачивается: я ухожу, а старое обещание помочь сыну Варла, быть может, придётся выполнять. Мы никогда не знаем, как повернётся жизнь. Прощай, Крамни. Желаю тебе пережить эти великие времена, что пришли в вашу глухомань. Предупреди о них остальных.

Рожа похлопал Крамни по плечу и через пару секунд исчез за деревьями, будто его и не было.

Крамни потёр подбородок. Творилось что-то невообразимое. А значит, нужно действительно сделать то, о чём говорил Рожа – предупредить остальных и готовиться к худшему. А после он сядет на свой порядком затёкший зад, крепко выпьет и подумает о будущем.

Глава восьмая. Вечерняя облава

К их возвращению на хутор вторая группа поисковиков ещё не объявилась. Вдоволь наревевшиеся бабы разошлись по собственным делам, а на приличном расстоянии от посмертного ложа дровосека столпились дети разных возрастов. Их куда больше интересовали увечья, нанесённые Керагу, чем, собственно, смерть чужого им человека. Не бойся они, что труп может восстать, наверняка начали бы бросать в него камнями или что-то в этом духе.