Не лучший день хирурга Панкратова

– Возьмешь академический отпуск и год проведешь в деревне с бабулькой. Парное молоко – источник витаминов. Сосновый лес – кладезь фитонцидов...Тебе нужно силенок поднабраться, а потом уже идти в институт. Имей в виду, я проверю. Все. Завтра с Петром Петровичем выберете санаторий, и поезжай-ка, милая моя, прямо отсюда. Машину выделим. -Они вышли из палаты.

– Простите, Андрей Викторович, а деньги на путевку откуда? Теперь они таких бабок стоят, особенно санаторские, -удивился Петр.

– А наш родной общак? Ты, Петрочин, только что говорил, что он наш. А Аленка нам разве чужая? Молодец, что привел меня к ней. Теперь давай веди меня, милейший, к жаждущим со мною встретиться на операционном столе. Щас я их разметаю! – Панкратов изобразил бандитскую хватку – пальцы веером.

В мужской палате размещались двое пациентов явно разного имущественного статуса.

Мужичок, смахивающий на отставника, вскочил с кровати, живо заправив в застиранные треники майку. Другой – повальяжнее – не суетился.

– Доброе утро, господа, – поприветствовал Панкратов мужчин и перешел к делу:

– Так, дорогие мои, сегодняшний день я начал что-то уж очень рано, так что, похоже, выдохся. Может быть, мы отменим одну из ваших операций? Прошу, конечно, меня извинить, но... – он развел руками.

Больной с грыжей тут же сделал шал вперед и доложил по-военному:

– Нет проблем, Андрей Викторович, я готов.

Андрей Викторович улыбнулся и так же по-военному ответил:

– Вольно, спасибо за сочувствие. Но мне бы хотелось отложить операцию вашего соседа. Она сложнее и займет значительно большее время. Как вы? – Он шагнул к вальяжному.

Крепенький мужичок, экипированный в отличный спортивный костюм, аж вскочил с кровати:

– С какой такой стати, доктор? Вы сами на сегодня меня на операцию назначили, так что делайте. Никто вас за язык не тянул. Между прочим, каждый мой день сидения вот здесь стоит пять тысяч баксов! Да и нервы у меня от вашего персонала не выдерживают. Вторую жалобу пишу. Вот, – он достал из тумбочки листки. – На имя Сергунова Владимира Кефирыча.

– Ну что вы, Альберт Стальевич, зачем вы так? – Попытался вмешаться Петр, давя смех. Кто-то из обиженного персонала подсказал склочнику кличку Владимира Никифоровича и он использовал ее в своей жалобе. – Доктор вправе отказаться от операции, если он себя плохо чувствует или утомлен. У Андрея Викторовича уже была очень напряженная срочная операция, да не одна.

– Ты мне баки не затирай, Петрович, молод еще, – перебил пациент зардевшегося Антошкина. – Как я понимаю, дело заключается в том, что мы с доктором по бабкам не сошлись. Я ж говорил, что в долгу не останусь. Но по факту. При выписке. Я ж не возражаю! Скажи, сколько нужно, и вперед, на стол!

– Что же вы думаете, что за деньги мы сутками можем из операционной не выходить? Не люди живые? – вскипел Петр. – И не стыдно вам с врачом торговаться? Вам что здесь -рынок?!

– Погоди, Петя, – Панкратов подошел к мужику. Он совершенно не знал, что скажет в данный момент, но злость как инфекция разлилась по всему организму, отравляя его и требуя выхода.

– Пять миллионов. Меньше я не беру.

– Это что ж, в деревянных? – растерялся торгаш. Даже отвислые щеки пошли нервными пятнами, а в голове шуршали подсчеты.

– Нет, зачем же, я беру только в долларах, – заявил Панкратов, наслаждаясь местью. – И как исключение, – добавил он, -в евро.

– А вам, – обратился Панкратов к первому больному, – не пить, не есть. Сейчас к вам придет анестезиолог, будем брать в операционную.

Резко развернувшись, Панкратов пошел к двери. В такие минуты он казался огромным и властным, даже вроде просматривались под халатом генеральские погоны.

– Послушайте, доктор, – побежал вслед за ним больной. Я понял, насчет долларов шутка, конечно! Не можете же вы в самом деле... Но я хорошо заплачу! Когда вы будете меня оперировать?

– Никогда, – чуть обернулся от дверей Панкратов, – я хамов не оперирую.

И тут же вышел из палаты. Догнав его в коридоре, Петр стал объяснять:

– Он здесь уже всех достал – и больных, и сестер. И что мне с ним делать, не понимаю.

– Делай что хочешь, Петр. Я его оперировать не буду. Все, вопрос решен. Тебе надо было давно с ним разобраться. Пригрел хама, понимаешь ли. Боитесь самостоятельно что-либо решить, все на папу смотрите. Так, этого с грыжей бери, будешь сам оперировать, я тебе помогу.

В ординаторской он сразу схватился за телефон и соединился с реанимацией.

– Вика Николаевна, Панкратов беспокоит. Как там, подтвердился ДВС-синдром? – и внутренне замер, ощутив прошедший по спине холод.

– Вроде свертываемость нормальная, – ответила та всегдашним своим будничным тоном: мол, все чепуха, все по фене. Но Панкратов был готов расцеловать ее.

– Спасибо, красавица вы наша! – И на радостях зарядил кофеварку, наслаждаясь дивным кофейным духом.

Совершенно некстати заглянул доктор Линьков. Уже по его кислой физиономии было видно, что принес на хвосте пренеприятные известия.

– В приемное отделение поступил крайне тяжелый больной, – по обыкновению гундося, сообщил Линьков. – Данные по возрасту и фамилии не уточнены.

– Без сознания?