Не магией единой

Не забыть бы, что когда начнётся самое главное, ни в коем случае нельзя лежать неподвижно. Какие именно движения нужны, я понятия не имела, но не сомневалась, что Природа подскажет. Боли не боялась — перетерплю как-нибудь, другие же терпят. Я снова закрыла глаза и приготовилась.

* * *

Очень быстро я поняла, что готовилась зря. Ник осторожно вытащил руку у меня из-под головы, и сразу же вскочил на ноги.

— Ты цела? — обеспокоенно спросил он.

— Цела. Во всех смыслах этого слова, — резко ответила я.

— Встать можешь? — он протянул мне руку.

Я магически зацепилась за его плечо, и рывком поднялась. Ник от неожиданности едва не грохнулся, удержал равновесие с огромным трудом.

— Ты же говорила, что магические силы у тебя кончились!

— Соврала, — нимало не смутившись, призналась я.

— Зачем?

— Так было нужно. Или мне показалось, что было нужно.

— Ладно, неважно. Алиса, я же сказал тебе «Стой», почему ты не остановилась?

— Хотела открыть окно, — опять соврала я.

Осуждающе покачивая головой, он распахнул створки, которые скрипели ничуть не хуже тех, что в моей комнате. В комнату ворвался студёный ночной воздух, и я, сразу же замёрзнув, едва сдержала дрожь. Трясло меня не только от холода, но и от душевного потрясения. Мной побрезговал простолюдин, большего унижения я даже представить себе не могла. После такого нам двоим невозможно продолжать жить одновременно. Я должна его убить. Почему я его не прикончила, когда он на меня навалился? Теперь придётся заново к нему подбираться, издали сильный магический удар не нанести.

Внезапно я заметила, что с Ником и без моих ударов что-то не в порядке. Он стоял возле окна, опираясь спиной о стену. Руки безвольно висели, по бледному лицу стекали капли пота, хотя в комнате было совсем не жарко, скорее, наоборот. Глаза не выражали ничего, совсем ничего. Мне даже показалось, что они смотрят в разные стороны.

— Ник, — нерешительно позвала я.

— Извини, Алиса, перенервничал, — откликнулся он и закрыл глаза. — Не обращай внимания, пройдёт.

Он был сейчас совершенно беспомощным. Ничего не мешало подойти к нему и ударить хоть магией, хоть его любимыми кинжалами. Но я почему-то не могла.

— Ник, что с тобой? Из-за чего переживаешь?

— Ещё чуть-чуть, и ты бы здорово пострадала. Из-за меня. Я просто чудом успел.

— А ты не думал, что я была не против пострадать?

— Думал. Ты же не остановилась, шла прямо дальше. И чуть не стала инвалидом.

— Калекой? Не переоценивай себя, — я горько усмехнулась.

Ник тяжко вздохнул и открыл глаза. Теперь они хотя бы смотрели в одну сторону, и не были совсем пустыми. Он отошёл на шаг от стены, повернулся и присел на корточки возле окна. Я зашла чуть сбоку, чтобы видеть, что он делает. А он поднял лежащую там яркую тряпку, отшвырнул её в сторону, и показал мне то, что лежало под ней. А лежала там распахнутая, готовая к укусу челюсть стальной крысы. Капкан, как это называет Ник.

— Знал же, что через окно ни один идиот не полезет, но на всякий случай поставил и здесь. Тебе досталось бы гораздо сильнее, чем тому гимнасту-извращенцу. Он же был в сапогах, а ты — босиком.

— Ох, — только и смогла вымолвить я, представив крысу, вгрызающуюся в мою ногу.

Он прав, я чуть не наступила на эту тряпку. До пасти стальной крысы оставалось всего лишь каких-то полшага. Значит, Ник меня спасал, а вовсе не пренебрегал мной? Тогда какое в этом унижение? Я подошла к нему вплотную, запросто могла раскрошить ему кости, но вместо этого встала на цыпочки и чмокнула его в губы.

— Как это понимать? — ошарашено спросил Ник.

— Проявление симпатии, — улыбаясь, пояснила я. — И благодарность за спасение от стальной крысы. Или тебя нужно благодарить только деньгами?

— Нет, конечно, — растерялся он. — Но всё же, ты — благородная, а я — простолюдин.

— И что? Мы же договорились, что между собой мы — равные, — я ещё раз его поцеловала. — Это чтоб ты не сомневался — я понимаю, что делаю. А теперь идём спать.

— Куда идём?

— Ко мне в комнату. Здесь негде прилёчь.

— Я могу спать и на полу.

— Ты можешь, я — нет. Привыкла спать на мягком.

— Так иди и спи у себя. А я — уж как-нибудь тут.

— Ник, я боюсь. От этих капканов моя магия не спасёт.

— Капканы здесь только у меня, не беспокойся.

— А сколько есть всякого другого, чего я не знаю, и не смогу от этого защититься?

— Наверно, много такого есть. И что?

— Вдвоём — безопаснее. С тобой я не так боюсь.

— Но нам ночевать в одной комнате неприлично, — возразил Ник, и неуверенность в его голосе легко распознавалась без всякого магического дара.

— А мне важнее сохранить жизнь, чем соблюсти приличия, — заявила я. — Ник, я могу рассчитывать на твою защиту?

И тут я догадалась, зачем мама подсказывала, как соблазнить Ника. Ей тоже важнее моя жизнь, чем приличия! Если я буду спать не одна, шансов дожить до утра у меня прибавится. Как же я была благодарна маме! Уверена, большинство родителей выбрали бы приличия. Но моя мама — особенная! Она — самая лучшая!

* * *