Не мешайте палачу

– Да пусть они будут хоть тысячу раз добросовестны, все равно от их работы толку не будет. Любая самая нудная и скучная работа превращается в праздник, если у тебя в голове есть идея, которую ты сам придумал и сейчас проверяешь. И в процессе этой нудной работы у тебя появляются все новые и новые идеи. Это и есть самое что ни на есть творческое в оперативной работе. А клерки, которых вы посадите работать со списками, никогда ничего не придумают, глядя на фамилии, названия должностей и номера приказов. Потому что за всем этим нет их собственной идеи, нет частицы их фантазии, а есть глупое распоряжение глупого начальника по просьбе какой-то глупой Каменской.

– Хорошо. Меня предупреждали, что вы бываете резки и грубы. Но вы по крайней мере убедительны. Какие сведения вам нужны?

Настя быстро перечислила информацию по личному составу, которая может ей понадобиться.

– И еще номера телефонов тех сотрудников в каждом регионе, кому я могу в любое время дня и ночи позвонить и задать любые вопросы.

– Вы все получите в ближайшие дни, – пообещал Коновалов, прощаясь с ней. – Гордееву поклон от меня.

Настя все-таки решила вернуться на работу, хотя время было уже позднее. Гордеев был у себя, из-за двери кабинета раздавался его громкий раздраженный голос – он с кем-то ругался по телефону. Настя осторожно приоткрыла дверь и заглянула в кабинет. Кроме начальника, там, к ее удивлению, оказался и Коротков.

– Заходи, – шепотом сказал Юра. – У нас новости. А у тебя?

– Тоже, но не по нашим делам. Колобок меня продал в рабство.

– Кому?

– В родной главк, Коновалову.

– Надолго?

– Как пойдет. Но это не означает, что я не буду здесь работать. Ты же знаешь психологию нашего руководства: то, что самое главное, вы должны делать в рабочее время, а то, что не очень главное, но тоже важное, – в свободное от работы время. А всю остальную работу делайте когда хотите, но чтобы было сделано. Так что новое задание не отменяет старых. А что в нашей лавке?

– Седого опознали.

– Да ты что?! Правда?

– Кажется, правда. Слышишь, как Колобок с округом ругается. У них же есть четкая инструкция, что делать в случае обнаружения трупов без документов. И мы с тобой как порядочные сидим на Петровке и ждем, когда выполнение этой инструкции принесет свои долгожданные плоды. А сегодня выяснилось, что они и не думали ничего делать. Труп в морг отправили и ждут, когда к ним придет ориентировка на лицо, объявленное в розыск. Ты видишь, какие оболтусы? То есть они решили подождать, когда этого седого дядьку кто-нибудь хватится и прибежит в милицию заявлять о том, что он пропал. Милиция, как ты сама знаешь, страсть как не любит такие заявы принимать, она все старается заявителя уговорить, что человек погулять вышел и через недельку вернется. Короче, недели через две после заявления об исчезновении розыскное дело, может, и заведут, но тоже не факт. Потом, через какое-то время пойдет ориентировка с фотографией и описанием одежды. Вот этого сладостного момента наши друзья в Крылатском и решили подождать. Ты представляешь, в какой ярости Колобок?

– И кто нашего седого хватился? Родственники?

– Представь себе, соседи. У него, оказывается, две собаки, ирландские сеттеры. Они же писать хотят, какать и кушать. А никто их не кормит и не выводит. Они и начали выть и лаять. А потом уже скулили от ужаса. Соседи забеспокоились, все-таки одинокий человек, раз собаки так себя ведут – значит, беда. Так и оказалось.

В этот момент Виктор Алексеевич наконец закончил объяснять окружному управлению все, что он о нем думает, швырнул трубку на рычаг и отер лысину огромным носовым платком.

– Явилась, – пробурчал он, но вовсе не сердито. – А я уж думал, ты там навсегда осталась. Ну что, сманил тебя Семеныч?

– Пытался. Но я стойкая. Не далась.

– А что насчет группы? Неужели отказалась?

– Согласилась. Интересно же. А что, не надо было?

– Надо, надо, – как-то рассеянно покивал лысой головой Виктор Алексеевич, словно вопрос о работе Каменской в составе министерской бригады интересовал его меньше всего на свете.

Судя по первоначальным данным, убитый в Крылатском мужчина оказался Константином Федоровичем Ревенко, не работающим, холостым. По отзывам соседей, Ревенко был человеком тихим, спокойным, шумных компаний в его квартире не бывало. Судя по обстановке в квартире, человек он вполне состоятельный, но без шика, свойственного «нуворишам». Дорогие и тщательно ухоженные ружья говорили о его любви к охоте, как, впрочем, и две собаки охотничьей породы. Женских вещей в квартире не было, из чего можно было сделать вывод, что дамы если и появлялись там, то не задерживались. Ревенко действительно незадолго до гибели уезжал из Москвы на три дня, потому что оставлял соседу ключ и просил присмотреть за собаками.

– Ничего не понимаю, – удрученно сказала Настя. – Что может быть общего у этого Ревенко с шустрым Асатуряном? Кто он хотя бы по профессии?