Не мешайте палачу

Настя закончила заправлять салат и тоже села за стол напротив Павла. «Он прав, – думала она. – Я не до конца понимаю, что происходит, но чувствую, что он прав. Почему они не сунутся сюда, пока он здесь? Я этого не знаю, но Павел, судя по всему, в этом уверен. Над этим надо подумать. И если им нужен он, а не я, то бессовестно выгонять его на улицу. Выгонять зверя прямо на ловца… Он прав, я непоследовательна. Но, Боже мой, как мне не хочется оставаться с ним! Его присутствие раздражает меня, как скрип металла по стеклу. Надо же, я провела вместе с ним трое суток, пока мы добирались до Москвы, и ничего такого не чувствовала. Наверное, это оттого, что у меня было задание, которое нужно было выполнить независимо от собственных желаний, эмоций и субъективных ощущений. Надо – и все. Нравится не нравится – спи, моя красавица. А теперь никто меня не заставляет терпеть его присутствие, я сама поддалась на его доводы, позволила себя убедить и мучительно пытаюсь сообразить, не совершила ли ошибку. Отсюда и эмоции».

– Хорошо, – холодно сказала она, – можете остаться. Только спать вам придется на полу, раскладушки у меня нет.

– Не беспокойтесь, я посижу на кухне.

– И спать не будете?

– Могу не спать. Это не принципиально. В конце концов, я могу спать, сидя в кресле или на стуле. Вас это не должно волновать.

Раздался мелодичный звон – микроволновая печь деликатно сообщила о том, что жаркое готово. Настя нехотя поднялась и стала доставать из шкафчика тарелки, вилки и ножи. Аппетит у нее пропал, запах тушенной в сметане курицы вызывал отвращение, но она понимала, что должна поесть, иначе скоро свалится в обморок от слабости. Через силу запихивая в себя еду, она старалась отвлечься и думать о работе, о муже, о чем угодно, только не о сидящем напротив нее за столом человеке. Есть люди, и к ним в первую очередь относился ее муж Алексей, в обществе которых ей легко было молчать и чувствовать себя при этом уютно и комфортно. В присутствии Павла ей было неуютно и неудобно, она не могла расслабиться, как неудобно бывает в слишком узкой одежде на людях, когда не можешь расстегнуться, ослабить ремень и развалиться в кресле, вытянув ноги.

Сауляк тоже ел без особого аппетита, угрюмо уставившись в свою тарелку. Но вежливость все-таки проявил.

– Спасибо, было очень вкусно.

Настя молча собрала тарелки, поставила их в раковину и налила чай. Павел подошел к окну.

– Ну что там? – спросила она без интереса.

– Машина стоит.

– А пассажиры?

– Не видно. Может, внутри сидят, а может, гуляют вокруг дома или в подъезде дожидаются. Но это хороший признак.

– Почему? – удивилась Настя.

– Если они до сих пор здесь, значит, пока еще ничего не подложили в мой «Сааб». Если бы они уехали, я был бы уверен, что меня дожидается симпатичная бомбочка.

Все так же молча они выпили чай, напряжение нарастало, и Настя с трудом удерживалась от того, чтобы не начать бить посуду. Разговаривать с Павлом ей не хотелось, и она подумывала о том, как бы сделать так, чтобы разойтись по разным помещениям. Пусть бы он сидел в комнате, пусть даже телевизор включит, а она устроится на кухне и займется чем-нибудь, поработает или просто почитает.

– Я пойду, – внезапно сказал Сауляк, вставая. – Зачем же вам так мучиться? Вы просто места себе не находите.

Настя вздрогнула и подняла голову.

– Куда вы пойдете?

– Все равно. Домой или еще куда-нибудь. Вы правы, мне не нужно с вами оставаться.

– Почему вы передумали?

– Потому что вы с трудом терпите мое присутствие. С таким трудом, что даже не можете это скрыть. Простите. Напрасно я все это затеял.

Настя испытала огромное облегчение, но уже в следующую секунду устыдилась. Что это она, в самом деле? Мало ли неприятных людей было в ее жизни, но ей всегда удавалось четко отделять вкусовое от принципиального, эмоции от интересов дела. Меньше месяца прошло с тех пор, как она спасала Павла от этих самых людей, прилагая всю свою фантазию и изобретательность, и это казалось ей нужным и правильным. А сейчас? Он точно в таком же положении, но она отказывает ему в помощи? Почему же? Неужели только потому, что ей никто не приказал помогать ему сейчас?

– Оставайтесь, – сказала она как можно приветливее и мягче. – И не сердитесь на меня. Я вообще не очень-то разговорчива, а тогда, во время нашей первой встречи, просто корчила из себя болтушку. Так что не относите мою молчаливость на свой счет. Скажу вам откровенно, мне было бы куда легче, если бы вы снизошли до хотя бы каких-нибудь объяснений. Кто эти люди, которые крутились возле нас в Самаре и которых вы видели сегодня? Я не верю в то, что вы их не знаете. Почему они появились возле нас? Что им нужно? Я уверена, вы прекрасно знаете ответы на мои вопросы, но вы молчите, и меня это настораживает.