Не место для якоря

— Ты вот говоришь, что здесь определенно не центр мира, да и Яра так думала, — вспомнил я её яростные выпады, так подходящие её имени. — Но когда я оказался в этом поселке, впервые прошелся по улицам, впервые увидел наш дом, то сразу понял, что это место очень и очень важное. Есть в нем то, чего не было в Болгарии, и я явственно чувствовал, что оно сделает меня счастливым. Так всё и вышло. А уж когда я побывал на лимане, то и вовсе влюбился в него.

— Вы до сих пор романтик, дед Бойко, — она улыбнулась, назвав меня так же, как называли меня её дети. — Вечно видите во всём высший смысл. Иногда дом — это просто место, где ты живешь, а улица — то, что позволяет тебе не пробираться сквозь лесные заросли. Вы ведь когда-то даже писали в журналы, что же случилось? Неужели вам не хотелось выбраться из этой западни?

— А кто сказал, что я нигде не бывал? — я постучал пальцем по виску, привлекая её внимание. — Все мои путешествия со мной, в моей голове. Иногда есть время бежать сломя голову, нестись навстречу заветной мечте, не замечая ничего на своем пути, но приходит черед и остановиться, перевести дыхание, чтобы потом начать бой с нужной силой. Мне довелось передохнуть и поразмышлять, и людям надо бы чаще думать о том, что раз судьба дает им возможность плавно плыть по течению, то не стоит цепляться за все ветки и камни, которые ты видишь по берегам, лишь бы ей противиться.

— Не сказала бы, что я с вами согласна, — хмуро ответила Татьяна, тридцатилетняя женщина, мать двоих детей, врач целого поселения и любимая жена.

— А кем бы ты хотела быть, если бы могла что-то изменить? — спросил я, не настаивая на своём. В конце концов, то — мой путь, а её может быть совсем другим.

— Да у меня такие же желания, как у всех женщин, — она криво улыбнулась и самокритично заметила: — бабские. Я бы хотела стать известной, ездить с концертами по всему миру или хотя бы по СССР, то есть, странам бывшего Советского союза. Жаль, бог не дал мне прекрасного голоса, и когда я подпеваю песням с радио, то кривлюсь от звуков, выходящих из моего собственного горла. Поверить не могу, что мои же связки так меня предают, не позволяют осуществить свою мечту. А так бы хотелось…  выйти на сцену в драмтеатре, и все тебе хлопают, и подносят букеты с розами, хризантемами, лилиями…  да хоть с гвоздиками! И объявляют при этом «Народная артистка СССР», а мой муж сидит в первом ряду и смотрит на меня полными восхищения глазами!..

— Уверен, он и так тобой восхищается, — заверил женщину я. У неё покраснели глаза и кончик носа, выдавая желание заплакать, и я уже пожалел, что вообще об этом спросил. — Ты — женщина с медицинским образованием…

— Да я всего лишь медсестра, — прервала она меня.

— …  очень привлекательная при этом женщина, — продолжил я, не обращая внимания на её слова. — Уверен, все мужчины Фрунзе это замечают, и тебе об этом заявляет даже такой старый хрыч, как я. Твой муж практически не пьет, что в нашем селе редкость, к тому же ударный работник труда, лучший тракторист, а дети один другого умнее! Маруська, говорила мне Наталья Сергеевна, уравнения как семечки щелкает, а Павлик пошел в отца, золотые руки, сам что хочешь выстрогает или высверлит. А ты нюни распустила, когда дома у тебя таки сокровища!

— Да я же…

— Понял я тебя, понял. Не глупый поди.

Татьяна смотрела на меня глазами с тонкими красными прожилками и шмыгала носом. Она не понимала, как болезненна для меня эта тема. Мой путь привел меня к смирению, но не все люди справляются с обстоятельствами и идут на поводу у времени. Некоторые, движимые изнутри неведомой силой, вырываются вперед: они часами сидят в лабораториях, мастерских или дома за чертежами, лишь бы на шаг, да хоть на несколько сантиметров, приблизиться к мечте, обогнать время. Другие же не имеют никакой возможности найти своё место в этом мире и, как Татьяна, жалеют о чем-то несбывшемся. Всё их существо стремится к раскрытию своей сущности в полной мере, но чем сильнее они стремятся к этому, тем больше противодействия получают в ответ.

Иногда единственным правильным решением остается замереть на месте и просто подождать.

Света

В лучах яркого утреннего солнца, постепенно заполнявших пространство западной части библиотеки, порхали мелкие частички пыли. Каждый раз, когда я переворачивала страницу желтоватой шершавой газеты, они вновь приходили в движение и заново начинали свой причудливый танец.